А-Хэн не знала, когда вернётся Шаохао, поэтому она осталась во дворце и ждала его. Видимо, она долго ждала, так как уснула, опершись на столик.
Когда Шаохао пришёл, он улыбнулся и накинул на нее свой плащ. Шаохао слегка передвинул бумаги и документы в сторону и устроился поудобнее в углу, чтобы продолжить чтение.
Посреди ночи, устав читать, он положил документы в сторону и закрыл глаза, чтобы отдохнуть.
Теперь в Чэнъэне, из-за малого количества людей, днем царила тишина и благоговение, а ночью витала какая-то мертвенная статичность. В глубокой тишине ночи звуки капающей воды были особенно отчетливыми, словно весь дворец отзывался эхом на каждый звук. Иногда Шаохао думал, что, может быть, его отец стремился заглушить одинокий звук капель музыкой и пением, чтобы не слышать эту тишину.
Но этой ночью звука капель не было слышно.
А-Хэн, видимо, устала в дороге. Она спала, опустив голову, и слегка похрапывала, издавая милые и забавные звуки.
Шаохао, подперев голову рукой, смотрел на нее и улыбался.
А-Хэн немного пошевелилась, сонно открыла глаза и смущенно посмотрела на Шаохао, словно пыталась вспомнить, где она находилась. Морщинки на лбу делали её похожей на ленивую кошку.
— Я уснула... Почему ты не разбудил меня?
— Да я документы перебирал, — мягко ответил Шаохао.
А-Хэн сняла с себя плащ и вернула его ему:
— У меня к тебе дело.
— Слушаю.
— Ты ещё помнишь наш свадебный договор? Ты уже выполнил два пункта, остался последний.
Сердце Шаохао дрогнуло, он кивнул:
— Помню. Ты помогла мне взойти на трон Императора Цзюня, а я обещал дать тебе свободу выбора — остаться или уйти.
— Так могу ли я теперь выбирать? — голос А-Хэн был непреклонным, но слегка смущённым.
— Куда ты хочешь уйти?
— Я обещала Чи Ю быть с ним. Куда он, туда и я. — Слова, давно утаенные в глубине души, прозвучали открыто, и это словно сняло тяжёлый камень с её сердца несмотря на возможные последствия.
Лицо Шаохао потемнело. Он молчал, и А-Хэн начала нервничать.
— Это наше соглашение! Ты теперь Император, и, хотя моё желание и кажется абсурдным, оно не нанесёт вреда народу Гаосина и не угрожает твоей безопасности. У тебя достаточно мудрости и силы, чтобы справиться с этим, — сказала она.
Шаохао улыбнулся и произнёс:
— Не торопись. Я обещал тебе и выполню своё обещание. Я просто думаю, как это сделать.
А-Хэн вздохнула с облегчением.
Шаохао продолжил:
— Наш брак символизирует союз двух кланов. Император Хуан ныне ведёт войну с Шэньнуном и не захочет разрыва нашего союза. Так же и я, недавно взошедший на трон Император, не желаю разрыва союза с Императором Хуаном.
— Я понимаю, старший брат и мать тоже не хотят разрыва союза.
— Я собираюсь провозгласить твою невестку Чан Пу своей сестрой и с большими почестями официально назначить её Императрицей Гаосина. Таким образом, через Чан Пу и Чана И мы сохраним связь с Императором Хуаном, это также укрепит их позиции в его глазах. Даже если в будущем Император Хуан и будет на тебя сердиться, он не станет вымещать свой гнев на твоего брата и матери.
Шаохао, несомненно, оправдывал свое имя, ведь он смог придумать решение буквально в мгновение ока. А-Хэн была в восторге:
— Спасибо тебе!
В сердце Шаохао зрел другой, более важный план. Если Цинъяну удастся взойти на престол, то независимо от того, останется ли А-Хэн или уйдет, все это можно будет легко разрешить. Однако, сейчас он не мог рассказать ей об этом. Ему нужно все время держать её рядом с собой, чтобы выиграть время для восшествия Цинъяна на трон.
Шаохао сказал:
— Дай мне еще немного времени для подготовку, хорошо? На самом деле Цинъян переживает за тебя больше всех. Мы обязательно вернем тебе свободу.
А-Хэн согласилась с предложением Шаохао:
— Ты даешь слово?
— Даю слово!
Шаохао посмотрел в окно, на глубокую черную ночь без единой звезды. Что сейчас делает Цинъян? Начал ли Император уже «болеть»? Как только Цинъян взойдет на трон, освободить А-Хэна будет делом техники.
Шаохао продолжил:
— В это время, пока ты еще здесь, в Гаосине, ты можешь свободно приходить и уходить с горы Пяти Богов. Но не позволяй Чи Ю вновь войти на гору Пяти Богов, стражи уже обновили защитные заклинания.
Лицо А-Хэн покраснело, она тихо произнесла:
— Хорошо, тогда я пойду.
Звуки её шагов постепенно угасли.
Шаохао сидел молча и не шевелился в течение долгого времени.
Под ночным небом водянисто-голубые занавеси излучали холодный синий свет. Капли воды равномерно и четко звучали в просторном зале, отражаясь эхом.
Кап-кап, кап-кап, кап-кап...
Когда Шаохао пришёл, он улыбнулся и накинул на нее свой плащ. Шаохао слегка передвинул бумаги и документы в сторону и устроился поудобнее в углу, чтобы продолжить чтение.
Посреди ночи, устав читать, он положил документы в сторону и закрыл глаза, чтобы отдохнуть.
Теперь в Чэнъэне, из-за малого количества людей, днем царила тишина и благоговение, а ночью витала какая-то мертвенная статичность. В глубокой тишине ночи звуки капающей воды были особенно отчетливыми, словно весь дворец отзывался эхом на каждый звук. Иногда Шаохао думал, что, может быть, его отец стремился заглушить одинокий звук капель музыкой и пением, чтобы не слышать эту тишину.
Но этой ночью звука капель не было слышно.
А-Хэн, видимо, устала в дороге. Она спала, опустив голову, и слегка похрапывала, издавая милые и забавные звуки.
Шаохао, подперев голову рукой, смотрел на нее и улыбался.
А-Хэн немного пошевелилась, сонно открыла глаза и смущенно посмотрела на Шаохао, словно пыталась вспомнить, где она находилась. Морщинки на лбу делали её похожей на ленивую кошку.
— Я уснула... Почему ты не разбудил меня?
— Да я документы перебирал, — мягко ответил Шаохао.
А-Хэн сняла с себя плащ и вернула его ему:
— У меня к тебе дело.
— Слушаю.
— Ты ещё помнишь наш свадебный договор? Ты уже выполнил два пункта, остался последний.
Сердце Шаохао дрогнуло, он кивнул:
— Помню. Ты помогла мне взойти на трон Императора Цзюня, а я обещал дать тебе свободу выбора — остаться или уйти.
— Так могу ли я теперь выбирать? — голос А-Хэн был непреклонным, но слегка смущённым.
— Куда ты хочешь уйти?
— Я обещала Чи Ю быть с ним. Куда он, туда и я. — Слова, давно утаенные в глубине души, прозвучали открыто, и это словно сняло тяжёлый камень с её сердца несмотря на возможные последствия.
Лицо Шаохао потемнело. Он молчал, и А-Хэн начала нервничать.
— Это наше соглашение! Ты теперь Император, и, хотя моё желание и кажется абсурдным, оно не нанесёт вреда народу Гаосина и не угрожает твоей безопасности. У тебя достаточно мудрости и силы, чтобы справиться с этим, — сказала она.
Шаохао улыбнулся и произнёс:
— Не торопись. Я обещал тебе и выполню своё обещание. Я просто думаю, как это сделать.
А-Хэн вздохнула с облегчением.
Шаохао продолжил:
— Наш брак символизирует союз двух кланов. Император Хуан ныне ведёт войну с Шэньнуном и не захочет разрыва нашего союза. Так же и я, недавно взошедший на трон Император, не желаю разрыва союза с Императором Хуаном.
— Я понимаю, старший брат и мать тоже не хотят разрыва союза.
— Я собираюсь провозгласить твою невестку Чан Пу своей сестрой и с большими почестями официально назначить её Императрицей Гаосина. Таким образом, через Чан Пу и Чана И мы сохраним связь с Императором Хуаном, это также укрепит их позиции в его глазах. Даже если в будущем Император Хуан и будет на тебя сердиться, он не станет вымещать свой гнев на твоего брата и матери.
Шаохао, несомненно, оправдывал свое имя, ведь он смог придумать решение буквально в мгновение ока. А-Хэн была в восторге:
— Спасибо тебе!
В сердце Шаохао зрел другой, более важный план. Если Цинъяну удастся взойти на престол, то независимо от того, останется ли А-Хэн или уйдет, все это можно будет легко разрешить. Однако, сейчас он не мог рассказать ей об этом. Ему нужно все время держать её рядом с собой, чтобы выиграть время для восшествия Цинъяна на трон.
Шаохао сказал:
— Дай мне еще немного времени для подготовку, хорошо? На самом деле Цинъян переживает за тебя больше всех. Мы обязательно вернем тебе свободу.
А-Хэн согласилась с предложением Шаохао:
— Ты даешь слово?
— Даю слово!
Шаохао посмотрел в окно, на глубокую черную ночь без единой звезды. Что сейчас делает Цинъян? Начал ли Император уже «болеть»? Как только Цинъян взойдет на трон, освободить А-Хэна будет делом техники.
Шаохао продолжил:
— В это время, пока ты еще здесь, в Гаосине, ты можешь свободно приходить и уходить с горы Пяти Богов. Но не позволяй Чи Ю вновь войти на гору Пяти Богов, стражи уже обновили защитные заклинания.
Лицо А-Хэн покраснело, она тихо произнесла:
— Хорошо, тогда я пойду.
Звуки её шагов постепенно угасли.
Шаохао сидел молча и не шевелился в течение долгого времени.
Под ночным небом водянисто-голубые занавеси излучали холодный синий свет. Капли воды равномерно и четко звучали в просторном зале, отражаясь эхом.
Кап-кап, кап-кап, кап-кап...
* * *
Ночью Нуо Най был окружен друзьями, Ань Жуном и Ань Цзинем. Они шумели до глубокой ночи. Как только друзья разошлись, он, все еще переполненный волнением, не мог заснуть и встал, чтобы тщательно проверить свои пожитки, стремясь устроить для Юньсан идеальную свадьбу.
А-Хэн поднялась, когда ещё не рассвело. Она умылась, переоделась в дворцовую одежду и вместе с Шаохао отправилась провожать Нуо Ная.
Когда они прибыли, Нуо Най уже был одет с иголочки и казался полным сил, словно не мог дождаться отправления. Шаохао подшутил над ним пару раз, вызвав смех у всех спутников, вместе сражавшихся с ними братьев.
Группа весело направилась к воротам города. Ань Цзинь и его друзья энергично обсуждали, как они будут веселиться, шутя о домашнем празднике. Вдруг, внезапный крик прервал их радость. Передняя часть колонны остановилась, а задняя продолжила движение. Вся процессия впала в хаос.
Ань Жун не знал, что произошло, но понимал, что в таком беспорядке было легко допустить ошибку. Он тут же приказал защитить Цзюньди. Скрытые в тени телохранители выхватили свои оружия. Холодное сияние клинков отразилось в глазах А-Хэн и она встревоженно посмотрела на Шаохао.
Шаохао сжал ее руку и громко приказал всем оставаться на своих местах.
0 Комментарии