А-Хэн сказала:
— Отец с детства учил нас ценить силу, действовать обдуманно и наносить удар точно. Я и представить не могла, что он так быстро решится атаковать Шэньнун и вынудит Яньди тоже выйти на полное сражение двух армий.
Шаохао резко встал, его лицо изменилось.
— Все силы против всех сил! Хуанди не такой! Вот где ошибка!
Тысячи лет назад, когда клан Сюань Юань был ещё маленьким божественным кланом, Хуанди был вынужден бережно относиться к каждому бойцу, потому что он не мог позволить себе расточительства! Избегая прямых столкновений, он постепенно поглощал более могущественные силы, стараясь не жертвовать своими войсками — вот его обычный стиль. Обстановка меняется, но характер остаётся. Как же Хуанди мог вдруг так измениться? Тем более, когда он знал, что Гаосин ждал их обоюдного поражения, он бы так не поступил!
А-Хэн спросила встревоженно:
— Что случилось?
Шаохао успокоился и, вглядываясь в карту, продолжил:
— Хуанди обманул всю Великую Пустошь. Хотя в старинных песнях и поётся: «Потеряешь город Бань — потеряешь Центральные земли; завоюешь город Бань — завоюешь Центральные земли», Хуанди на самом деле не стремился завоевать первую крепость Шэньнуна.
— Тогда чего же хотел мой отец, мобилизуя все силы страны?
— Он хочет жизни Яньди!
А-Хэн резко вскочила, её лицо выражало шок.
Шаохао сказал:
— Война — это не только сражение сил, но и соперничество государств. Под управлением Чи Ю и Юйвана, одного жёсткого, другого мягкого, Шэньнун стал могущественным, а народ — богатым. Как бедный Хуанди может соперничать с богатым Шэньнуном? В течение этих двухсот лет твой отец применил множество стратегий, чтобы разделить Юйвана и Чи Ю. Но Чи Ю оказался хитрее и не поддавался на провокации, а Юйван, словно упрямый узел на ветке, упорно следовал своему пути, игнорируя всё остальное. Перед могуществом Шэньнуна желание Хуанди расширить свои владения казалось невыполнимым, но всё изменится, если Юйван умрёт. Чи Ю поступает слишком резко, а жёсткость ведёт к ломкости. Все эти годы именно мягкость Юйвана решала все конфликты Чи Ю с окружающими. Какими бы недовольными ни были князья, пока Юйван жив, они могут только надеяться на ослабление власти Чи Ю и не осмелятся восстать. Но если Юйван умрёт, никто не станет подчиняться Чи Ю, который так отличается от них по происхождению и интересам...
Лицо А-Хэн побелело, она прошептала:
— Тогда Шэньнун распадётся на части, и отец сможет разгромить их по одному.
Шаохао, глядя на карту, с уважением воскликнул:
— Яньди и Хуанди! Если предыдущий Яньди использовал уникальное происхождение и характер Чи Ю для блестящего хода, то теперь Хуанди использует эти же качества Чи Ю, чтобы успешно разрушить планы Яньди и даже перехитрить его.
Два Императора вели игру сквозь века, сквозь жизнь и смерть. Только сейчас он осознал, что по сравнению с этими двумя хитрецами они все ещё учатся. Даже он, сторонний наблюдатель, трепещет перед их умом и восхищается ими. Шаохао задумался о том, как бы Яньди ответил на ход Хуанди, если бы он был жив. Но Яньди уже ушёл из жизни, и не может сделать свой ход. Победа за Хуанди!
Шаохао внезапно облился холодным потом. Хуанди — такая личность, как он мог самодовольно подумать, что сможет обращаться с ним так же, как с его собственным отцом? Как только в Цинъяне зародится убийственная мысль, его жизнь будет в опасности!
Шаохао немедленно призвал черную птицу.
Слова Шаохао звучали в ушах А-Хэн снова и снова: «Хуанди хочет жизни Юйвана, Хуанди хочет жизни Юйвана...»
Чи Ю, возможно, ничего и не ценил: власть, статус, славу, даже жизнь и смерть для него лишь игра в этом мире, но Юйван был другим для него. А-Хэн поспешно вызвала А-Сяня и помчалась на северо-запад, даже не успев попрощаться с Шаохао. Неожиданно, Шаохао также вскочил на черную птицу и устремился в ту же сторону.
Оба с серьезными лицами, без слов, изо всех сил направляли своих скакунов вперед и в сердцах кричали от отчаяния.
Побыстрее, еще быстрее!
Если опоздать хотя бы на минуту, то можно навсегда потерять то, чего больше всего не хочешь потерять в жизни.
Но, какими бы сильными не были их способности, как быстро ни летели А-Сянь и черная птица, дистанция в тысячи миль не позволила им мгновенно добраться до места.
На поляне Баньцюань, где свет дня смешивался с темнотой Юйюаня, солнце было кроваво-красным. Оно окрасило все горы и реки в красный цвет. Весь мир был окрашен кровью.
Величественная гора Бань возвышалась в пустоши, подобно герою, наполненному печалью и величием.
А-Хэн и Шаохао на спинах своих скакунов неслись к горе Бань. Они встретили на своем пути солдат, пытающихся их остановить, но те были сбиты с ног, хотя и не видели их лиц.
Между горой Бань и рекой Бань была глубокая расщелина, образованная после изменения русла реки. Над ней Хуанди и Чи Ю вели свои армии в яростном сражении. Поскольку это было столкновением богов с богами, то сталкивались различные магические силы, которые создавали яркие, радужные вспышки.
Шаохао увидел «Хуанди», а А-Хэн — Чи Ю. Оба вздохнули с облегчением. Он еще здесь!
Вдруг, глубокий и мощный голос прогремел сквозь небеса и землю:
— Юйван пал!
Юйван пал!
Воины с обеих сторон инстинктивно обратили взгляды в небо.
В небе появился другой Хуанди, в золотых доспехах, который величественно стоял на спине птицы Чун Мин. В одной руке он держал золотое копьё, а в другой — чью-то отрубленную голову.
Из-за того, что голова была недавно отсечена, кровь всё ещё капала, и сила таяла вместе с каплями крови, превращаясь в зелёные светлячки, которые танцевали вокруг в воздухе.
— Отец с детства учил нас ценить силу, действовать обдуманно и наносить удар точно. Я и представить не могла, что он так быстро решится атаковать Шэньнун и вынудит Яньди тоже выйти на полное сражение двух армий.
Шаохао резко встал, его лицо изменилось.
— Все силы против всех сил! Хуанди не такой! Вот где ошибка!
Тысячи лет назад, когда клан Сюань Юань был ещё маленьким божественным кланом, Хуанди был вынужден бережно относиться к каждому бойцу, потому что он не мог позволить себе расточительства! Избегая прямых столкновений, он постепенно поглощал более могущественные силы, стараясь не жертвовать своими войсками — вот его обычный стиль. Обстановка меняется, но характер остаётся. Как же Хуанди мог вдруг так измениться? Тем более, когда он знал, что Гаосин ждал их обоюдного поражения, он бы так не поступил!
А-Хэн спросила встревоженно:
— Что случилось?
Шаохао успокоился и, вглядываясь в карту, продолжил:
— Хуанди обманул всю Великую Пустошь. Хотя в старинных песнях и поётся: «Потеряешь город Бань — потеряешь Центральные земли; завоюешь город Бань — завоюешь Центральные земли», Хуанди на самом деле не стремился завоевать первую крепость Шэньнуна.
— Тогда чего же хотел мой отец, мобилизуя все силы страны?
— Он хочет жизни Яньди!
А-Хэн резко вскочила, её лицо выражало шок.
Шаохао сказал:
— Война — это не только сражение сил, но и соперничество государств. Под управлением Чи Ю и Юйвана, одного жёсткого, другого мягкого, Шэньнун стал могущественным, а народ — богатым. Как бедный Хуанди может соперничать с богатым Шэньнуном? В течение этих двухсот лет твой отец применил множество стратегий, чтобы разделить Юйвана и Чи Ю. Но Чи Ю оказался хитрее и не поддавался на провокации, а Юйван, словно упрямый узел на ветке, упорно следовал своему пути, игнорируя всё остальное. Перед могуществом Шэньнуна желание Хуанди расширить свои владения казалось невыполнимым, но всё изменится, если Юйван умрёт. Чи Ю поступает слишком резко, а жёсткость ведёт к ломкости. Все эти годы именно мягкость Юйвана решала все конфликты Чи Ю с окружающими. Какими бы недовольными ни были князья, пока Юйван жив, они могут только надеяться на ослабление власти Чи Ю и не осмелятся восстать. Но если Юйван умрёт, никто не станет подчиняться Чи Ю, который так отличается от них по происхождению и интересам...
Лицо А-Хэн побелело, она прошептала:
— Тогда Шэньнун распадётся на части, и отец сможет разгромить их по одному.
Шаохао, глядя на карту, с уважением воскликнул:
— Яньди и Хуанди! Если предыдущий Яньди использовал уникальное происхождение и характер Чи Ю для блестящего хода, то теперь Хуанди использует эти же качества Чи Ю, чтобы успешно разрушить планы Яньди и даже перехитрить его.
Два Императора вели игру сквозь века, сквозь жизнь и смерть. Только сейчас он осознал, что по сравнению с этими двумя хитрецами они все ещё учатся. Даже он, сторонний наблюдатель, трепещет перед их умом и восхищается ими. Шаохао задумался о том, как бы Яньди ответил на ход Хуанди, если бы он был жив. Но Яньди уже ушёл из жизни, и не может сделать свой ход. Победа за Хуанди!
Шаохао внезапно облился холодным потом. Хуанди — такая личность, как он мог самодовольно подумать, что сможет обращаться с ним так же, как с его собственным отцом? Как только в Цинъяне зародится убийственная мысль, его жизнь будет в опасности!
Шаохао немедленно призвал черную птицу.
Слова Шаохао звучали в ушах А-Хэн снова и снова: «Хуанди хочет жизни Юйвана, Хуанди хочет жизни Юйвана...»
Чи Ю, возможно, ничего и не ценил: власть, статус, славу, даже жизнь и смерть для него лишь игра в этом мире, но Юйван был другим для него. А-Хэн поспешно вызвала А-Сяня и помчалась на северо-запад, даже не успев попрощаться с Шаохао. Неожиданно, Шаохао также вскочил на черную птицу и устремился в ту же сторону.
Оба с серьезными лицами, без слов, изо всех сил направляли своих скакунов вперед и в сердцах кричали от отчаяния.
Побыстрее, еще быстрее!
Если опоздать хотя бы на минуту, то можно навсегда потерять то, чего больше всего не хочешь потерять в жизни.
Но, какими бы сильными не были их способности, как быстро ни летели А-Сянь и черная птица, дистанция в тысячи миль не позволила им мгновенно добраться до места.
На поляне Баньцюань, где свет дня смешивался с темнотой Юйюаня, солнце было кроваво-красным. Оно окрасило все горы и реки в красный цвет. Весь мир был окрашен кровью.
Величественная гора Бань возвышалась в пустоши, подобно герою, наполненному печалью и величием.
А-Хэн и Шаохао на спинах своих скакунов неслись к горе Бань. Они встретили на своем пути солдат, пытающихся их остановить, но те были сбиты с ног, хотя и не видели их лиц.
Между горой Бань и рекой Бань была глубокая расщелина, образованная после изменения русла реки. Над ней Хуанди и Чи Ю вели свои армии в яростном сражении. Поскольку это было столкновением богов с богами, то сталкивались различные магические силы, которые создавали яркие, радужные вспышки.
Шаохао увидел «Хуанди», а А-Хэн — Чи Ю. Оба вздохнули с облегчением. Он еще здесь!
Вдруг, глубокий и мощный голос прогремел сквозь небеса и землю:
— Юйван пал!
Юйван пал!
Воины с обеих сторон инстинктивно обратили взгляды в небо.
В небе появился другой Хуанди, в золотых доспехах, который величественно стоял на спине птицы Чун Мин. В одной руке он держал золотое копьё, а в другой — чью-то отрубленную голову.
Из-за того, что голова была недавно отсечена, кровь всё ещё капала, и сила таяла вместе с каплями крови, превращаясь в зелёные светлячки, которые танцевали вокруг в воздухе.
0 Комментарии