Чан И поспешил возразить:
— Младшая сестра находилась на Чаоюне, чтобы ухаживать за матерью. Она уже собрала вещи и готовилась вернуться в Гаосин в ближайшие дни, ей неудобно сопровождать меня в Шэньнун. Увидев недовольство на лице Императора, Чан И в спешке добавил: — В последнее время младшая сестра чувствовала себя неважно, долгое путешествие ей не подойдёт.
И Пэн был так взволнован, что чуть не начал топать ногами. Он воскликнул:
— Младшая сестра чувствует себя плохо? Почему не вызвали врача? Если это станет известно в Гаосине, люди скажут, что Сюань Юань проявил неуважение. Отец, дайте врачу осмотреть младшую сестру!
Император кивнул, собираясь отдать приказ.
— Благодарю за заботу, девятый брат, но это не нужно, несколько дней назад у меня были проблемы с желудком, сегодня мне уже лучше, — А-Хэн вошла в зал и поклонилась Императору. — Отец, позвольте мне сопровождать четвёртого брата в Шэньнун. Я и Юньсан неплохо знакомы, если что-то случится, то нам будет удобнее обсудить это наедине.
Император согласился с просьбой А-Хэн и приказал им троим подготовиться к отправке.
Когда они собирались покинуть зал, Император строго посмотрел на И Пэна и сказал:
— Дело касается будущего Сюань Юаня, всё должно быть выполнено по моему плану. Успех обязателен, провал недопустим. В случае ошибки я строго накажу тебя и Чана И.
И Пэн громко ответил:
— Понял!
После возвращения на Чаоюнь, Чан И высказал своё недовольство А-Хэн:
— Ты же знаешь, что беременна, как ты можешь рискнуть отправиться в Шэньнун?
А-Хэн не хотела говорить брату, что И Пэн уже догадывался о её беременности и ищет доказательства. Даже если старший брат и узнает, он не сможет помочь, а только больше будет беспокоиться.
— Я просто беременна, это не болезнь. Дело кажется простым браком, но на самом деле это борьба за трон. И Пэн точно не намерен помогать нам. Мне лучше ехать с тобой, чтобы мы смогли поддерживать друг друга.
— Я понимаю. Жаль, что я не так силен, как старший брат, иначе тебе бы не пришлось так переживать.
А-Хэн облокотилась на плечо Чана И и мягко сказала:
— Глупый четвёртый брат. Без тебя я даже не знаю, куда деть своё сердце.
Чан И обнял А-Хэн и он легко улыбнулся.
На следующий день Чан И, А-Хэн и И Пэн вместе отправились к горе Шэньнун. В то же время, Сюань Юань Сю и Ин Лун под командованием Императора продолжали наступление на восток.
После смерти Юйвана, в свете непрерывных побед Хуанди, князья, надеявшиеся самостоятельно утвердиться в качестве правителей, начали бояться. Увидев, как люди, уже подчинившиеся Сюань Юаню, получают почести и щедрое обращение, они также начали думать о сдаче. В конце концов, перед лицом смерти немногие могут оставаться равнодушными к своей участи.
Под влиянием нескольких уважаемых правителей, вассалы собрались на горе Шэньнун, чтобы обсудить, как противостоять Сюань Юаню — воевать или мириться.
Гун Гун спорил изо всех сил, пытаясь убедить всех в том, что Шэньнун не сможет соперничать с Сюань Юанем, если он расколот и каждый действует сам по себе. Если объединиться, то вполне возможно, что они смогут победить Сюань Юань.
Все кивали в знак согласия. Они признавали, что Гун Гун говорил разумные вещи.
Радостный Гун Гун попросил их объединиться и выбрать лидера, а также поклясться в верности ему, чтобы противостоять Хуанди.
Но князья замолчали, некоторые даже начали насмехаться над Гун Гуном:
— Говоришь о единстве, а на самом деле хочешь сам стать королём.
Один за другим они поддержали эту мысль. Некоторые даже вспомнили слова предыдущего пламенного императора о том, что Гун Гун — храбрец, но не лидер.
Гун Гун, уязвлённый до глубины души, едва сдерживал слёзы. Тогда он понял, почему Чжу Жун не пришёл на собрание — Чжу Жун заранее знал, какие они все лицемеры.
— Клянусь небесам: если в моём сердце есть хоть и капля желания захватить власть, пусть меня поразит гром и я погибну несчастной смертью! Предки Шэньнуна, я сделал всё, что мог! Если однажды страна падёт, то Гун Гун может только пожертвовать собой ради неё! — с этими словами он решительно развернулся и ушёл.
Все молчали, подавленные его страстью.
Спустя время кто-то сказал:
— Войско Сюань Юаня уже близко к горе Шэньнун, давайте лучше обсудим, что нам делать.
Все снова начали горячо спорить, но каждый беспокоился только о своей безопасности и выгоде, опасаясь, что другие получат преимущество, а они останутся в убытке.
Юньсан тихо слушала их споры и внимательно наблюдала за изменениями в их выражениях лиц. Му Цзинь рядом с ней чуть не лопнула от злости. Несколько раз она хотела вмешаться с гневными речами, но Юньсан её останавливала. Хоу Ту стоял рядом с Юньсан и Му Цзинь, как молчаливый воин-хранитель.
Вдруг ворвался спотыкающийся слуга с докладом:
— Войско Сюань Юаня уже за шестьдесят ли от города Цзэчжоу!
Шумные князья замерли в молчании.
Все понимали, что это значило. Цзэчжоу — последний бастион Чжии. Если город падёт, то клан Сюань Юань сможет свободно войти в Чжии, что означает — Шэньнун скоро будет полностью стёрт с карты Великой Пустоши.
Даже самые низменные люди не могли избежать боли от разрушения своей страны и горя от собственных потерь.
В тишине, полном страха и горя, вошёл стражник с сообщением о том, что Чан И просит аудиенции.
Все начали смотреть друг на друга. Они были наполнены тревогой и страхом, и не знали, как поступить. Юньсан спокойно приказала:
— Пусть войдёт.
Чан И вошёл первым, за ним следовали И Пэн и А-Хэн. Среди всех принцев клана Сюань Юаня Чан И выделялся своей грацией и скромностью. Он не проявлял гордости победителя, к тому же он был хорошо знаком с обычаями Шэньнуна и поэтому быстро завоевал симпатию присутствующих.
Хоу Ту спросил:
— Принц прибыл издалека, наверное, не только для пустых разговоров. Можно узнать вашу цель?
Чан И оглядел собравшихся князей и сказал:
— Я здесь по воле отца. От имени моего старшего брата Цинъяна прошу руки Шэньнунской принцессы. Отец говорил, что только кровные узы, более густые, чем вода, могут разрешить конфликт и принести миру покой.
Князья начали шептаться, в зале раздался гулкий шёпот. Те, кто уже тайно поддерживали Хуанди, начали активно выражать своё одобрение, делая вид, что глубоко понимали ситуацию, и говорили, что Цинъян — будущий Император. Если дочь Шэньнуна станет Императрицей, это значит, что будущий правитель будет носить кровь Шэньнуна. Под звуки шёпота даже те некоторые, кто считал, что сдача предаст память предков Шэньнуна, нашли для себя благородное оправдание.
Чан И, улыбаясь, подождал, пока все обсудят, и спросил:
— Можно узнать ваше мнение?
— Младшая сестра находилась на Чаоюне, чтобы ухаживать за матерью. Она уже собрала вещи и готовилась вернуться в Гаосин в ближайшие дни, ей неудобно сопровождать меня в Шэньнун. Увидев недовольство на лице Императора, Чан И в спешке добавил: — В последнее время младшая сестра чувствовала себя неважно, долгое путешествие ей не подойдёт.
И Пэн был так взволнован, что чуть не начал топать ногами. Он воскликнул:
— Младшая сестра чувствует себя плохо? Почему не вызвали врача? Если это станет известно в Гаосине, люди скажут, что Сюань Юань проявил неуважение. Отец, дайте врачу осмотреть младшую сестру!
Император кивнул, собираясь отдать приказ.
— Благодарю за заботу, девятый брат, но это не нужно, несколько дней назад у меня были проблемы с желудком, сегодня мне уже лучше, — А-Хэн вошла в зал и поклонилась Императору. — Отец, позвольте мне сопровождать четвёртого брата в Шэньнун. Я и Юньсан неплохо знакомы, если что-то случится, то нам будет удобнее обсудить это наедине.
Император согласился с просьбой А-Хэн и приказал им троим подготовиться к отправке.
Когда они собирались покинуть зал, Император строго посмотрел на И Пэна и сказал:
— Дело касается будущего Сюань Юаня, всё должно быть выполнено по моему плану. Успех обязателен, провал недопустим. В случае ошибки я строго накажу тебя и Чана И.
И Пэн громко ответил:
— Понял!
После возвращения на Чаоюнь, Чан И высказал своё недовольство А-Хэн:
— Ты же знаешь, что беременна, как ты можешь рискнуть отправиться в Шэньнун?
А-Хэн не хотела говорить брату, что И Пэн уже догадывался о её беременности и ищет доказательства. Даже если старший брат и узнает, он не сможет помочь, а только больше будет беспокоиться.
— Я просто беременна, это не болезнь. Дело кажется простым браком, но на самом деле это борьба за трон. И Пэн точно не намерен помогать нам. Мне лучше ехать с тобой, чтобы мы смогли поддерживать друг друга.
— Я понимаю. Жаль, что я не так силен, как старший брат, иначе тебе бы не пришлось так переживать.
А-Хэн облокотилась на плечо Чана И и мягко сказала:
— Глупый четвёртый брат. Без тебя я даже не знаю, куда деть своё сердце.
Чан И обнял А-Хэн и он легко улыбнулся.
На следующий день Чан И, А-Хэн и И Пэн вместе отправились к горе Шэньнун. В то же время, Сюань Юань Сю и Ин Лун под командованием Императора продолжали наступление на восток.
После смерти Юйвана, в свете непрерывных побед Хуанди, князья, надеявшиеся самостоятельно утвердиться в качестве правителей, начали бояться. Увидев, как люди, уже подчинившиеся Сюань Юаню, получают почести и щедрое обращение, они также начали думать о сдаче. В конце концов, перед лицом смерти немногие могут оставаться равнодушными к своей участи.
Под влиянием нескольких уважаемых правителей, вассалы собрались на горе Шэньнун, чтобы обсудить, как противостоять Сюань Юаню — воевать или мириться.
Гун Гун спорил изо всех сил, пытаясь убедить всех в том, что Шэньнун не сможет соперничать с Сюань Юанем, если он расколот и каждый действует сам по себе. Если объединиться, то вполне возможно, что они смогут победить Сюань Юань.
Все кивали в знак согласия. Они признавали, что Гун Гун говорил разумные вещи.
Радостный Гун Гун попросил их объединиться и выбрать лидера, а также поклясться в верности ему, чтобы противостоять Хуанди.
Но князья замолчали, некоторые даже начали насмехаться над Гун Гуном:
— Говоришь о единстве, а на самом деле хочешь сам стать королём.
Один за другим они поддержали эту мысль. Некоторые даже вспомнили слова предыдущего пламенного императора о том, что Гун Гун — храбрец, но не лидер.
Гун Гун, уязвлённый до глубины души, едва сдерживал слёзы. Тогда он понял, почему Чжу Жун не пришёл на собрание — Чжу Жун заранее знал, какие они все лицемеры.
— Клянусь небесам: если в моём сердце есть хоть и капля желания захватить власть, пусть меня поразит гром и я погибну несчастной смертью! Предки Шэньнуна, я сделал всё, что мог! Если однажды страна падёт, то Гун Гун может только пожертвовать собой ради неё! — с этими словами он решительно развернулся и ушёл.
Все молчали, подавленные его страстью.
Спустя время кто-то сказал:
— Войско Сюань Юаня уже близко к горе Шэньнун, давайте лучше обсудим, что нам делать.
Все снова начали горячо спорить, но каждый беспокоился только о своей безопасности и выгоде, опасаясь, что другие получат преимущество, а они останутся в убытке.
Юньсан тихо слушала их споры и внимательно наблюдала за изменениями в их выражениях лиц. Му Цзинь рядом с ней чуть не лопнула от злости. Несколько раз она хотела вмешаться с гневными речами, но Юньсан её останавливала. Хоу Ту стоял рядом с Юньсан и Му Цзинь, как молчаливый воин-хранитель.
Вдруг ворвался спотыкающийся слуга с докладом:
— Войско Сюань Юаня уже за шестьдесят ли от города Цзэчжоу!
Шумные князья замерли в молчании.
Все понимали, что это значило. Цзэчжоу — последний бастион Чжии. Если город падёт, то клан Сюань Юань сможет свободно войти в Чжии, что означает — Шэньнун скоро будет полностью стёрт с карты Великой Пустоши.
Даже самые низменные люди не могли избежать боли от разрушения своей страны и горя от собственных потерь.
В тишине, полном страха и горя, вошёл стражник с сообщением о том, что Чан И просит аудиенции.
Все начали смотреть друг на друга. Они были наполнены тревогой и страхом, и не знали, как поступить. Юньсан спокойно приказала:
— Пусть войдёт.
Чан И вошёл первым, за ним следовали И Пэн и А-Хэн. Среди всех принцев клана Сюань Юаня Чан И выделялся своей грацией и скромностью. Он не проявлял гордости победителя, к тому же он был хорошо знаком с обычаями Шэньнуна и поэтому быстро завоевал симпатию присутствующих.
Хоу Ту спросил:
— Принц прибыл издалека, наверное, не только для пустых разговоров. Можно узнать вашу цель?
Чан И оглядел собравшихся князей и сказал:
— Я здесь по воле отца. От имени моего старшего брата Цинъяна прошу руки Шэньнунской принцессы. Отец говорил, что только кровные узы, более густые, чем вода, могут разрешить конфликт и принести миру покой.
Князья начали шептаться, в зале раздался гулкий шёпот. Те, кто уже тайно поддерживали Хуанди, начали активно выражать своё одобрение, делая вид, что глубоко понимали ситуацию, и говорили, что Цинъян — будущий Император. Если дочь Шэньнуна станет Императрицей, это значит, что будущий правитель будет носить кровь Шэньнуна. Под звуки шёпота даже те некоторые, кто считал, что сдача предаст память предков Шэньнуна, нашли для себя благородное оправдание.
Чан И, улыбаясь, подождал, пока все обсудят, и спросил:
— Можно узнать ваше мнение?
0 Комментарии