В легендах Великой Пустоши существует пять священных мест. Место восхода солнца — Тангу, место заката — Юйюань, Око Тысячи Вод — Гуйсюй, место, где собирается яд — Юйшань. Это четыре священных места. Их редко сможет увидеть обычный человек, но такое опасное место, как Юйюань, видели лишь некоторые. Однако, о существовании двух мест на краях земли — Наньмин и Бэймин — знают только по легендам. Их называют объединением Севера и Юга, Северным и Южным Минем, но никто не знает, почему, находясь на крайних точках — на юге и севере, они считаются едиными.
Поскольку никто никогда не бывал там, жители Великой Пустоши почти перестали верить в существование Наньбэйминя. Но существует мифическое существо, известное как Кунь, которое пришло из Бэймина. Оно изначально было рыбой, но могло превращаться в птицу — это великй Пэн, чьи развёрнутые крылья, покрывают тысячи миль. Кунь не подчинялся драконам и не кланялся фениксам. Он рождается в Северном Мине и умирает в Южном Мине.
Благодаря Куню, люди всё ещё помнят о существовании священного места, которое называется Наньбэймин.
Если пройти через Великую Пустошь на север, то можно достигнуть безлюдных северных земель, где тысячи миль покрыты льдом, а снег витает на десятки тысяч миль. Неважно, как долго идти, везде будет только лед и снег. Даже самые могущественные боги не могут вылететь из этого бесконечного льда и снега.
На самом холодном краю мира находится естественно образовавшийся огромный пруд — это и есть Северный Мин.
Сяояо бросил израненного и почти умирающего Чи Ю в воды Бэймина. Он сам не знал, почему поступил так, это было его инстинктивное желание. Встретив опасность или получив ранение — вернуться домой.
Тело Чи Ю плавало в водах Бэймина. Он был ни живым, ни мёртвым. Как бы ни дразнил его Сяояо, Чи Ю не проявлял никаких признаков жизни, так что он перестал обращать на него внимание и свободно плавал в водах. Бэймин настолько велик, что даже он никогда не достигал его края. Иногда его охватывало любопытство: если край Великой Пустоши — это снег, а край снега — Северный Мин, то что же находится на краю Южного Мина? Возможно, только на пороге смерти он сможет узнать ответ.
Спустя более трёхсот дней и ночей, Чи Ю вдруг открыл глаза. Сяояо радостно плавал вокруг него. Чи Ю попытался прикоснуться к нему, но даже пальцем шелохнуть оказалось для него непосильной задачей.
Он чувствовал, что находился в воде, но эта вода не была похожа на обычную воду. Она, скорее, походила на синюю кровь, наполненную пульсирующей силой жизни.
Чи Ю, нашедший путь небесного дао без всяких теоретических практик, обладал интуитивным пониманием единения с природой, так что он расслабил своё тело и, отпустив свой «я», слился с Северным Минем. В то же время он с улыбкой спросил:
— Разве это не знаменитый Бэймин? Твоё родное место?
Сяояо завилял хвостом, и струя воды попала Чи Ю в лицо, словно он в недовольстве жаловался, что если бы не нужно было спасать Чи Ю, он бы никогда не привёл этого грязного существа домой.
Чи Ю засмеялся, и воспоминания перед смертью вспыхнули в его сознании как молния.
Юйван мёртв!
Император Хуан убил Юйвана!
Он в гневе убил Императора Хуана!
А-Хэн... Она, наверное, уже узнала новость, как она там?
Чи Ю тихо вздохнул и закрыл глаза. Мутные образы замелькали перед ними.
Ему показалось, что он видел двух Хуанди, слышал крик А-Хэн, которая в окружении великолепного света летела к нему. На её лице было выражение горести и отчаяния... Что из этого правда, а что — ложь?
Чи Ю открыл глаза и попытался подняться, но Сяояо недовольно хлестнул его по лицу хвостом.
Чи Ю сказал:
— Я должен вернуться.
Сяояо раскрыл свою пасть и выпустил множество воздушных пузырей, которые, казалось, лопнут при малейшем прикосновении. Однако, они надёжно удерживали конечности Чи Ю на поверхности воды. Чи Ю, сколько бы ни пытался, не смог освободиться от пузырей. Он понимал, что здесь — территория Сяояо, и здесь Сяояо — главный.
Поняв, что сила не поможет, Чи Ю решил прибегнуть к словам:
— Сяояо, если я убил императора Хуана, то А-Хэн наверняка сейчас очень страдает. Я должен быть рядом с ней. Если я не убил императора Хуана, то мои братья наверняка сражаются с ним. Я не могу оставить их одних в борьбе.
Сяояо, который играл в воде и выпускал пузыри, совершенно не обращал внимания на Чи Ю. Он был не таким простым, как А-Сянь, которого Чи Ю всегда мог обмануть.
Чи Ю продолжил:
— Ты был свидетелем нашего кровавого союза. Они не подвели меня, как же я могу подвести их? Ты думаешь, твои несколько пузырей могут остановить меня? Я даже ползком вернусь обратно!
Сяояо скрутил хвост и с недовольством уплыл подальше. От Чи Ю он уже ничего не боялся.
— Ах да! Вспомнил! — воскликнул Чи Ю. — Я тогда взял и твою кровь на клятву. Ты что, хочешь быть Бэймин Кунем, который нарушил слово?
Сяояо повернулся, и его рыбьи глаза широко раскрылись. Он участвовал ради развлечения, не более того!
Чи Ю улыбнулся и кивнул:
— Неважно! Ты отдал свою кровь, значит, это серьёзно!
Сяояо с обидой выпустил ряд пузырей и задумчиво о чём-то размышлял. Затем он махнул хвостом.
Чи Ю понял, что Сяояо считал, что ему нужно ещё некоторое время отдохнуть.
Сяояо опустился на дно и больше не всплывал.
Чи Ю знал, что решение Сяояо было окончательным, и ему оставалось только поскорее залечить свои раны.
Он собирался медитировать, как вдруг вспомнил что-то и спросил:
— Сяояо, сколько я проспал?
Долго не было ответа. Вероятно, Сяояо не мог точно сказать, для них время не имело значения.
Чи Ю изменил вопрос:
— Отправься на самую северную гору Великой Пустоши и принеси мне ветку персика. Быстро, это важно!
Сяояо, посчитав это развлечением, выскочил из воды. Он превратился в Пэна и мгновенно исчез. Вскоре он вернулся, держа в клюве персиковую ветку, только начавшую цвести.
На севере было очень холодно, а персики только начали пускать бутоны, значит, в центральных землях персики должны были быть в полном цвету. Он проспал целый год.
Лицо Чи Ю было напряжено, когда он сказал Сяояо:
— Сяояо, отпусти меня, я должен вернуться к А-Хэн.
Сяояо молча смотрел на него, словно хотел сказать: «Тебе жизнь не дорога?»
— Отпусти меня!
Сяояо, сопя и вздыхая, злобно смотрел на него, но не двинулся.
Поскольку никто никогда не бывал там, жители Великой Пустоши почти перестали верить в существование Наньбэйминя. Но существует мифическое существо, известное как Кунь, которое пришло из Бэймина. Оно изначально было рыбой, но могло превращаться в птицу — это великй Пэн, чьи развёрнутые крылья, покрывают тысячи миль. Кунь не подчинялся драконам и не кланялся фениксам. Он рождается в Северном Мине и умирает в Южном Мине.
Благодаря Куню, люди всё ещё помнят о существовании священного места, которое называется Наньбэймин.
Если пройти через Великую Пустошь на север, то можно достигнуть безлюдных северных земель, где тысячи миль покрыты льдом, а снег витает на десятки тысяч миль. Неважно, как долго идти, везде будет только лед и снег. Даже самые могущественные боги не могут вылететь из этого бесконечного льда и снега.
На самом холодном краю мира находится естественно образовавшийся огромный пруд — это и есть Северный Мин.
Сяояо бросил израненного и почти умирающего Чи Ю в воды Бэймина. Он сам не знал, почему поступил так, это было его инстинктивное желание. Встретив опасность или получив ранение — вернуться домой.
Тело Чи Ю плавало в водах Бэймина. Он был ни живым, ни мёртвым. Как бы ни дразнил его Сяояо, Чи Ю не проявлял никаких признаков жизни, так что он перестал обращать на него внимание и свободно плавал в водах. Бэймин настолько велик, что даже он никогда не достигал его края. Иногда его охватывало любопытство: если край Великой Пустоши — это снег, а край снега — Северный Мин, то что же находится на краю Южного Мина? Возможно, только на пороге смерти он сможет узнать ответ.
Спустя более трёхсот дней и ночей, Чи Ю вдруг открыл глаза. Сяояо радостно плавал вокруг него. Чи Ю попытался прикоснуться к нему, но даже пальцем шелохнуть оказалось для него непосильной задачей.
Он чувствовал, что находился в воде, но эта вода не была похожа на обычную воду. Она, скорее, походила на синюю кровь, наполненную пульсирующей силой жизни.
Чи Ю, нашедший путь небесного дао без всяких теоретических практик, обладал интуитивным пониманием единения с природой, так что он расслабил своё тело и, отпустив свой «я», слился с Северным Минем. В то же время он с улыбкой спросил:
— Разве это не знаменитый Бэймин? Твоё родное место?
Сяояо завилял хвостом, и струя воды попала Чи Ю в лицо, словно он в недовольстве жаловался, что если бы не нужно было спасать Чи Ю, он бы никогда не привёл этого грязного существа домой.
Чи Ю засмеялся, и воспоминания перед смертью вспыхнули в его сознании как молния.
Юйван мёртв!
Император Хуан убил Юйвана!
Он в гневе убил Императора Хуана!
А-Хэн... Она, наверное, уже узнала новость, как она там?
Чи Ю тихо вздохнул и закрыл глаза. Мутные образы замелькали перед ними.
Ему показалось, что он видел двух Хуанди, слышал крик А-Хэн, которая в окружении великолепного света летела к нему. На её лице было выражение горести и отчаяния... Что из этого правда, а что — ложь?
Чи Ю открыл глаза и попытался подняться, но Сяояо недовольно хлестнул его по лицу хвостом.
Чи Ю сказал:
— Я должен вернуться.
Сяояо раскрыл свою пасть и выпустил множество воздушных пузырей, которые, казалось, лопнут при малейшем прикосновении. Однако, они надёжно удерживали конечности Чи Ю на поверхности воды. Чи Ю, сколько бы ни пытался, не смог освободиться от пузырей. Он понимал, что здесь — территория Сяояо, и здесь Сяояо — главный.
Поняв, что сила не поможет, Чи Ю решил прибегнуть к словам:
— Сяояо, если я убил императора Хуана, то А-Хэн наверняка сейчас очень страдает. Я должен быть рядом с ней. Если я не убил императора Хуана, то мои братья наверняка сражаются с ним. Я не могу оставить их одних в борьбе.
Сяояо, который играл в воде и выпускал пузыри, совершенно не обращал внимания на Чи Ю. Он был не таким простым, как А-Сянь, которого Чи Ю всегда мог обмануть.
Чи Ю продолжил:
— Ты был свидетелем нашего кровавого союза. Они не подвели меня, как же я могу подвести их? Ты думаешь, твои несколько пузырей могут остановить меня? Я даже ползком вернусь обратно!
Сяояо скрутил хвост и с недовольством уплыл подальше. От Чи Ю он уже ничего не боялся.
— Ах да! Вспомнил! — воскликнул Чи Ю. — Я тогда взял и твою кровь на клятву. Ты что, хочешь быть Бэймин Кунем, который нарушил слово?
Сяояо повернулся, и его рыбьи глаза широко раскрылись. Он участвовал ради развлечения, не более того!
Чи Ю улыбнулся и кивнул:
— Неважно! Ты отдал свою кровь, значит, это серьёзно!
Сяояо с обидой выпустил ряд пузырей и задумчиво о чём-то размышлял. Затем он махнул хвостом.
Чи Ю понял, что Сяояо считал, что ему нужно ещё некоторое время отдохнуть.
Сяояо опустился на дно и больше не всплывал.
Чи Ю знал, что решение Сяояо было окончательным, и ему оставалось только поскорее залечить свои раны.
Он собирался медитировать, как вдруг вспомнил что-то и спросил:
— Сяояо, сколько я проспал?
Долго не было ответа. Вероятно, Сяояо не мог точно сказать, для них время не имело значения.
Чи Ю изменил вопрос:
— Отправься на самую северную гору Великой Пустоши и принеси мне ветку персика. Быстро, это важно!
Сяояо, посчитав это развлечением, выскочил из воды. Он превратился в Пэна и мгновенно исчез. Вскоре он вернулся, держа в клюве персиковую ветку, только начавшую цвести.
На севере было очень холодно, а персики только начали пускать бутоны, значит, в центральных землях персики должны были быть в полном цвету. Он проспал целый год.
Лицо Чи Ю было напряжено, когда он сказал Сяояо:
— Сяояо, отпусти меня, я должен вернуться к А-Хэн.
Сяояо молча смотрел на него, словно хотел сказать: «Тебе жизнь не дорога?»
— Отпусти меня!
Сяояо, сопя и вздыхая, злобно смотрел на него, но не двинулся.
0 Комментарии