Лунный свет за окном казался особенно ярким. Он проникал через зелёные ставни, словно ртуть, и заливал пол тусклым зелёным сиянием. Тени пышных деревьев за окном колыхались на ветру, и на полу свет то становился ярче, то тускнел, словно волны на воде. Он вспомнил их первую откровенную беседу после свадьбы, когда они заключили союз. Та ночь тоже была озарена лунным светом, и он также не смог уснуть.
Если бы время можно было повернуть вспять и ему был бы дарован ещё один шанс выбора, что бы он выбрал?
«Быть тебе принцессой или твоей женой?»
«Жена — это единственная на всю жизнь».
Казалось, будто голос А-Хэн, звонкий и игривый, до сих пор звучал у него в ушах, но он уже не мог ответить ей вновь.
Поскольку Юньсан согласилась на предложение Цинъяна, Хуанди прекратил атаки на Шэньнун, и война между Сюань Юанем и Шэньнуном временно затихла. Шаохао использовал этот момент для масштабных реформ.
За видимым миром скрывалось надвигающееся бурное развитие событий, но пока что это было редким периодом спокойствия.
Через шесть месяцев А-Хэн получила письмо от Чана И, в котором он радостно сообщил ей, что Чан Пу забеременела. С тех пор, как стало известно о беременности Чан Пу, их мать значительно оживилась. Её здоровье улучшилось, она занялась выращиванием шелкопряда и ткачеством, усердно шила разнообразную одежду для будущего ребёнка.
А-Хэн держала письмо и улыбалась.
Ещё через шесть месяцев Шаохао объявил дворянам о беременности А-Хэн. Новость дошла до Сюань Юаня, и Хуанди тут же отправил послов с дорогими лекарствами к А-Хэн. С послами прибыл и целитель.
Целитель попросил Шаохао разрешить ему осмотреть принцессу, но прежде чем Шаохао успел ответить, придворные врачи Гаосина возмутились. Они посчитали, что целитель ставит под сомнение их компетенцию и оскорбляет медицину всего Гаосина.
Посол торопливо извинился и с улыбкой сказал:
— На самом деле это всё из-за заботы Императора и Императрицы о дочери. Целитель прибыл только для осмотра принцессы, чтобы потом доложить Императору и Императрице, чтобы они не беспокоились.
Придворный врач хотел ещё что-то саркастично заметить, но Шаохао вмешался с улыбкой:
— Так целителю будет проще ответить на вопросы Императора. Принцесса далеко от дома, дать её родителям меньше переживать — тоже своего рода способ показать своё почтение.
Придворный врач с досадой замолчал.
После первого осмотра целитель выглядел сбитым с толку, его взгляд был полон беспокойства. Сидящий рядом Шаохао тут же спросил:
— Что случилось?
Целитель, вытирая пот со лба, начал запинаться:
— Ни-ничего, просто нужно ещё раз проверить.
Несколько придворных врачей насмешливо усмехнулись. Под пристальным взглядом всех присутствующих целитель провёл второй осмотр и, наконец, признал, что его диагноз совпадает с выводами придворных врачей Гаосина: у А-Хэн шестой месяц беременности, и с ребёнком всё в порядке. Ей лишь немного не хватает крови, но это не критично. Будет достаточно, если за ней тщательно ухаживать.
Хотя это была хорошая новость, целитель не скрывал своего разочарования. Он еле собрался с духом, ответил на вопросы Шаохао и поспешил уйти.
Через два года Чан Пу благополучно родила мальчика, которому Хуанди дал имя Чжуань Сюй.
Хуанди вновь отправил послал послов в Гаосин, чтобы навестить А-Хэн. На этот раз с послами прибыли две старые медсестры с медицинскими знаниями, которые по приказу Императора должны были заботиться об А-Хэн. А-Хэн знала, что это дело рук И Пэна, но она решила воспользоваться этим, чтобы доказать, что всё было в порядке, поэтому она без возражений позволила медсестрам следовать за собой везде.
На следующий год, в апреле, под присмотром медиков, А-Хэн родила ребёнка.
Ребёнок родился здоровым, но А-Хэн едва не погибла во время родов. Если бы не защитная магия Шаохао и водяной жемчуг из Гуйсюя, защищавшие её душу и разум, вряд ли она дожила бы до рождения ребёнка. Две медсестры, боясь взять на себя ответственность, даже не решились прикоснуться к А-Хэн и стояли в стороне. Когда они увидели, как ребёнок появился на свет, они тут же бросились бежать из спальни.
Услышав плач ребёнка, Шаохао поспешил в комнату.
А-Хэн была вся в поту. Она с трудом сохраняла сознание, пока Шаохао вливал в неё свою жизненную силу.
Она немного пришла в себя и прошептала:
— Ребёнок, ребёнок!
Шаохао тут же окликнул служанку, которая принесла младенца, которого только что искупали, и радостно сказала:
— Поздравляю Ваше Величество, у нас маленькая принцесса.
Шаохао взял дочь на руки, и, к удивлению, ранее плачущий ребёнок тут же успокоился. Она уставилась на Шаохао своими большими чёрными глазками и улыбнулась. Шаохао улыбнулся и подал дочь А-Хэн, сказав:
— Это девочка.
А-Хэн с трудом открыла глаза и внимательно рассмотрела черты лица дочери. Она достала Цветок Молодости, прокусила средний палец и намазала свою кровь на лепестки. Цветок, окрашенный кровью А-Хэн, стал походить на нежного, только что сорванного цветка персика.
Шаохао обеспокоенно спросил:
— Что ты собираешься делать? Ты уже потратила слишком много жизненной силы, не надо ещё...
А-Хэн поместила цветок размером с ноготь на лоб дочери, и цветок вспыхнул, как раскалённое железо, от чего ребёнок заплакал.
А-Хэн, прижимая цветок пальцем, медленно вдавливала его в лоб дочери. Ребёнок плакал от боли так сильно, что его лицо побледнело, а А-Хэн была вся в слезах и поту, но всё равно упорно продолжала, пока не вдавила цветок в лоб дочери.
— Дай мне каплю твоей самой чистой крови, чтобы запечатать, запечатать... — силы покинули А-Хэн, и она потеряла сознание.
Шаохао, держа её за руку и продолжая вливать в неё свою жизненную силу, прокусил средний палец левой руки, выдавил каплю своей самой чистой крови и капнул на рану на лбу дочери. Рана быстро зажила, а ребёнок, который был больше не в силах плакать, лишь с трудом задышал, раскрыв ротик.
Шаохао вложил в ротик ребёнка свой всё ещё кровавый палец, и малышка начала его инстинктивно сосать. После того, как он поделился с ней каплей своей сердечной крови, цвет лица дочери постепенно стал нормализоваться. Её маленькая ручка крепко держала палец Шаохао, а в глазах снова появилась улыбка. Ранка на лбу полностью зажила, оставив лишь лёгкий след в виде персикового цветка.
Шаохао, играя с дочерью, тихо произнёс:
— Надеюсь, ты будешь улыбаться всю жизнь, как сейчас, чтобы жертва твоей матери ради твоей безопасности не была напрасной.
Если бы время можно было повернуть вспять и ему был бы дарован ещё один шанс выбора, что бы он выбрал?
«Быть тебе принцессой или твоей женой?»
«Жена — это единственная на всю жизнь».
Казалось, будто голос А-Хэн, звонкий и игривый, до сих пор звучал у него в ушах, но он уже не мог ответить ей вновь.
Поскольку Юньсан согласилась на предложение Цинъяна, Хуанди прекратил атаки на Шэньнун, и война между Сюань Юанем и Шэньнуном временно затихла. Шаохао использовал этот момент для масштабных реформ.
За видимым миром скрывалось надвигающееся бурное развитие событий, но пока что это было редким периодом спокойствия.
Через шесть месяцев А-Хэн получила письмо от Чана И, в котором он радостно сообщил ей, что Чан Пу забеременела. С тех пор, как стало известно о беременности Чан Пу, их мать значительно оживилась. Её здоровье улучшилось, она занялась выращиванием шелкопряда и ткачеством, усердно шила разнообразную одежду для будущего ребёнка.
А-Хэн держала письмо и улыбалась.
Ещё через шесть месяцев Шаохао объявил дворянам о беременности А-Хэн. Новость дошла до Сюань Юаня, и Хуанди тут же отправил послов с дорогими лекарствами к А-Хэн. С послами прибыл и целитель.
Целитель попросил Шаохао разрешить ему осмотреть принцессу, но прежде чем Шаохао успел ответить, придворные врачи Гаосина возмутились. Они посчитали, что целитель ставит под сомнение их компетенцию и оскорбляет медицину всего Гаосина.
Посол торопливо извинился и с улыбкой сказал:
— На самом деле это всё из-за заботы Императора и Императрицы о дочери. Целитель прибыл только для осмотра принцессы, чтобы потом доложить Императору и Императрице, чтобы они не беспокоились.
Придворный врач хотел ещё что-то саркастично заметить, но Шаохао вмешался с улыбкой:
— Так целителю будет проще ответить на вопросы Императора. Принцесса далеко от дома, дать её родителям меньше переживать — тоже своего рода способ показать своё почтение.
Придворный врач с досадой замолчал.
После первого осмотра целитель выглядел сбитым с толку, его взгляд был полон беспокойства. Сидящий рядом Шаохао тут же спросил:
— Что случилось?
Целитель, вытирая пот со лба, начал запинаться:
— Ни-ничего, просто нужно ещё раз проверить.
Несколько придворных врачей насмешливо усмехнулись. Под пристальным взглядом всех присутствующих целитель провёл второй осмотр и, наконец, признал, что его диагноз совпадает с выводами придворных врачей Гаосина: у А-Хэн шестой месяц беременности, и с ребёнком всё в порядке. Ей лишь немного не хватает крови, но это не критично. Будет достаточно, если за ней тщательно ухаживать.
Хотя это была хорошая новость, целитель не скрывал своего разочарования. Он еле собрался с духом, ответил на вопросы Шаохао и поспешил уйти.
Через два года Чан Пу благополучно родила мальчика, которому Хуанди дал имя Чжуань Сюй.
Хуанди вновь отправил послал послов в Гаосин, чтобы навестить А-Хэн. На этот раз с послами прибыли две старые медсестры с медицинскими знаниями, которые по приказу Императора должны были заботиться об А-Хэн. А-Хэн знала, что это дело рук И Пэна, но она решила воспользоваться этим, чтобы доказать, что всё было в порядке, поэтому она без возражений позволила медсестрам следовать за собой везде.
На следующий год, в апреле, под присмотром медиков, А-Хэн родила ребёнка.
Ребёнок родился здоровым, но А-Хэн едва не погибла во время родов. Если бы не защитная магия Шаохао и водяной жемчуг из Гуйсюя, защищавшие её душу и разум, вряд ли она дожила бы до рождения ребёнка. Две медсестры, боясь взять на себя ответственность, даже не решились прикоснуться к А-Хэн и стояли в стороне. Когда они увидели, как ребёнок появился на свет, они тут же бросились бежать из спальни.
Услышав плач ребёнка, Шаохао поспешил в комнату.
А-Хэн была вся в поту. Она с трудом сохраняла сознание, пока Шаохао вливал в неё свою жизненную силу.
Она немного пришла в себя и прошептала:
— Ребёнок, ребёнок!
Шаохао тут же окликнул служанку, которая принесла младенца, которого только что искупали, и радостно сказала:
— Поздравляю Ваше Величество, у нас маленькая принцесса.
Шаохао взял дочь на руки, и, к удивлению, ранее плачущий ребёнок тут же успокоился. Она уставилась на Шаохао своими большими чёрными глазками и улыбнулась. Шаохао улыбнулся и подал дочь А-Хэн, сказав:
— Это девочка.
А-Хэн с трудом открыла глаза и внимательно рассмотрела черты лица дочери. Она достала Цветок Молодости, прокусила средний палец и намазала свою кровь на лепестки. Цветок, окрашенный кровью А-Хэн, стал походить на нежного, только что сорванного цветка персика.
Шаохао обеспокоенно спросил:
— Что ты собираешься делать? Ты уже потратила слишком много жизненной силы, не надо ещё...
А-Хэн поместила цветок размером с ноготь на лоб дочери, и цветок вспыхнул, как раскалённое железо, от чего ребёнок заплакал.
А-Хэн, прижимая цветок пальцем, медленно вдавливала его в лоб дочери. Ребёнок плакал от боли так сильно, что его лицо побледнело, а А-Хэн была вся в слезах и поту, но всё равно упорно продолжала, пока не вдавила цветок в лоб дочери.
— Дай мне каплю твоей самой чистой крови, чтобы запечатать, запечатать... — силы покинули А-Хэн, и она потеряла сознание.
Шаохао, держа её за руку и продолжая вливать в неё свою жизненную силу, прокусил средний палец левой руки, выдавил каплю своей самой чистой крови и капнул на рану на лбу дочери. Рана быстро зажила, а ребёнок, который был больше не в силах плакать, лишь с трудом задышал, раскрыв ротик.
Шаохао вложил в ротик ребёнка свой всё ещё кровавый палец, и малышка начала его инстинктивно сосать. После того, как он поделился с ней каплей своей сердечной крови, цвет лица дочери постепенно стал нормализоваться. Её маленькая ручка крепко держала палец Шаохао, а в глазах снова появилась улыбка. Ранка на лбу полностью зажила, оставив лишь лёгкий след в виде персикового цветка.
Шаохао, играя с дочерью, тихо произнёс:
— Надеюсь, ты будешь улыбаться всю жизнь, как сейчас, чтобы жертва твоей матери ради твоей безопасности не была напрасной.
0 Комментарии