Из-за заранее подготовленного противником защитного барьера Чи Ю получил некоторые раны, но девять хвостов лисицы пострадали ещё сильнее.
Когда он возвращался с малышкой, Чан И вёл Юньсан к Императору и Лэйцзу. Он не вызвал А-Хэн, а решил скрыться, чтобы увидеть, как она признается в своих чувствах публично. Но когда А-Хэн под давлением И Пэна в одиночку стояла перед любопытством и подозрениями всех присутствующих, словно она столкнулась с судом и наказанием одна, Чи Ю не мог больше скрываться и спрыгнул вниз, а затем направился к А-Хэн.
Мгновенно в зале началась суматоха. Гвардейцы бросились вперёд, и перед Императором тут же появились десятки божественных воинов, которые окружили его кольцом.
Сквозь блеск оружия взгляды А-Хэн и Чи Ю встретились, полные молчаливого взаимопонимания.
— Мама! — раздался звонкий голос Сяо Яо.
Чжуань Сюй и Ся Яо вошли в зал, держась за руки. Они играли с пушистым хвостом лисы — то один ударит, то другой.
А-Хэн слабо опустилась на колени. Она то смеялась, то плакала. Только Чан Пу знала, через какие испытания она прошла за эти короткие полдня. Чан Пу поддержала её и тихо сказала:
— Иди к Сяо Яо. Здесь всё оставь на мне, я поговорю с отцом.
А-Хэн крепко сжала руку сестры и быстро побежала к дочери, чтобы крепко обнять её.
Император махнул рукой, приказывая всем стражникам отступить. Видимо он оценил смелость Чи Ю. Смело шагая вперёд, Чи Ю подошёл к Императору и спросил:
— Не боишься, что я пришёл сегодня за твоей головой?
Император улыбнулся:
— Ты воин племени Цзюли и должен знать лучше меня, что вся вражда начинается и заканчивается на поле боя. Именно там она должна быть разрешена мечом и кровью, а здесь мы лишь угощаем гостей издалека вином и танцами.
Император протянул руку вперёд, пригласив Чи Ю сесть рядом с собой.
Чи Ю с лёгкой улыбкой уселся рядом с Императором, как будто и не замечал, что вокруг того скрывались лучшие бойцы божественного клана.
Ими обоими — одного за смелость пригласить, другого — за смелость принять приглашение, — герои всей Великой Пустоши не смогли не восхититься. Они задавали себе вопрос о том, была бы у них такая же смелость. Ответ заставил их зауважать Императора и Чи Ю ещё больше.
И Пэн стоял, как в трансе, не желая верить в резкое изменение ситуации, когда всё было так близко к успеху.
Император недовольно спросил:
— Ты что кричишь на свадьбе Цинъяна, что хочешь этим сказать? — Он огляделся в поисках А-Хэн: — Где А-Хэн? Разве она только что не была здесь и не кричала?
Чан Пу ответила:
— Младшая сестра внезапно обнаружила, что Чи Ю скрывался в зале. Она боялась, что он мог представлять угрозу для отца... и не могла это сказать открыто... В срочности дела она была вынуждена прибегнуть к такому ходу. — Хотя слова Чан Пу и звучали двусмысленно, для излишне умных ушей Императора этого было достаточно. Сложные мысли умного человека были способны самостоятельно найти объяснение.
И Пэн спешно пытался исправить ситуацию:
— Я тоже увидел, как Чи Ю проник в зал и, не зная его намерений, не решился действовать опрометчиво, опасаясь нарушить союз Сюань Юаня и Шэньнуна... В конце концов, Чи Ю — великий генерал Шэньнуна...
— Кланяйтесь!
Под поддержку служанок Юньсан начала с Чаном И выполнять церемониальный ритуал.
Церемония была чрезвычайно сложной, но именно эта сложность добавляла ей торжественности и величия. Особенно когда пришло время последнего поклона. Под звуки барабанов и вихрей цветов, все единогласно поздравляли Юньсан и Цинъяна, создавая ощущение всеобщего благословения и признания. Чи Ю невольно погрузился в размышления. С его точки зрения, эти ритуалы казались скучными и излишне длинными. Но для А-Хэн, которая выросла в такой обстановке, они, наверное, были крайне важны. Вероятно, это и было тем, чего она хотела, и то, что он никогда не сможет ей дать.
После окончания большой церемонии послы различных кланов предложили подарки. Каждый понимал, что брак между Цинъяном и Юньсан означал многое, поэтому все старались проявить щедрость, стараясь угодить Цинъяну.
Были подарены реликвии, секретные сокровища, даже земли... Император был в восторге, всё шло по его плану. Брак с Шэньнуном привлёк внимание всего мира. Единственным недостатком было наличие нескольких упрямцев, о которых стоило забыть, Чи Ю, Хоу Ту, Чжу Жун, Гун Гун — с этими четырьмя было не так просто.
Вдруг, зал замер, и в тишине раздался лишь звук шагов:
«Топ, топ, топ...»
Тяжёлые шаги разносились по залу, привлекая взгляды к дверям.
На пороге появилась фигура в доспехах, которая излучала мощную ауру, словно она шла сквозь великолепие небес. Это был Хоу Ту в воинском облачении. Его появление было полно достоинства.
Хоу Ту шёл не спеша через толпу, в которой царила мертвая тишина. Его шаги отчетливо отзывались в зале. Каждый из них звучал мощно, как рёв боевого коня или звон металла, заставляя сердца присутствующих дрожать вместе со звуком его шагов.
Остановившись перед Императором, Хоу Ту величественно протянул свиток церемониймейстеру и обратился к Хуанди:
— Я пришёл поздравить.
Церемониймейстер, читая свиток, затрясся так, что едва удержал его в руках.
Это было вызовом? Знаком начала войны?
Все с нетерпением смотрели на церемониймейстера, но он заикался и не мог связать слова в предложение. Затем главный церемониймейстер вышел вперёд, взял свиток и, взглянув на него, начал трястись. Император становился всё более нетерпеливым и уже собирался выразить своё недовольство, когда главный церемониймейстер вдруг встал на колени и громко воскликнул:
— Поздравляю Ваше Величество, поздравления Вашему Величеству! Великий Хоу Ту предлагает в дар свои восемьдесят тысяч солдат.
Это означало полную капитуляцию Хоу Ту со всеми его подчинёнными.
Император был настолько поражён, что вскочил на ноги. Затем он быстро собрался, поспешил к Хоу Ту и сделал глубокий поклон.
— Ты отдаёшь мне своих воинов, я обязуюсь обращаться с тобой, как с воином своей страны. Это обещание видит весь мир; если я нарушу его, пусть весь мир отвергнет меня!
Когда он возвращался с малышкой, Чан И вёл Юньсан к Императору и Лэйцзу. Он не вызвал А-Хэн, а решил скрыться, чтобы увидеть, как она признается в своих чувствах публично. Но когда А-Хэн под давлением И Пэна в одиночку стояла перед любопытством и подозрениями всех присутствующих, словно она столкнулась с судом и наказанием одна, Чи Ю не мог больше скрываться и спрыгнул вниз, а затем направился к А-Хэн.
Мгновенно в зале началась суматоха. Гвардейцы бросились вперёд, и перед Императором тут же появились десятки божественных воинов, которые окружили его кольцом.
Сквозь блеск оружия взгляды А-Хэн и Чи Ю встретились, полные молчаливого взаимопонимания.
— Мама! — раздался звонкий голос Сяо Яо.
Чжуань Сюй и Ся Яо вошли в зал, держась за руки. Они играли с пушистым хвостом лисы — то один ударит, то другой.
А-Хэн слабо опустилась на колени. Она то смеялась, то плакала. Только Чан Пу знала, через какие испытания она прошла за эти короткие полдня. Чан Пу поддержала её и тихо сказала:
— Иди к Сяо Яо. Здесь всё оставь на мне, я поговорю с отцом.
А-Хэн крепко сжала руку сестры и быстро побежала к дочери, чтобы крепко обнять её.
Император махнул рукой, приказывая всем стражникам отступить. Видимо он оценил смелость Чи Ю. Смело шагая вперёд, Чи Ю подошёл к Императору и спросил:
— Не боишься, что я пришёл сегодня за твоей головой?
Император улыбнулся:
— Ты воин племени Цзюли и должен знать лучше меня, что вся вражда начинается и заканчивается на поле боя. Именно там она должна быть разрешена мечом и кровью, а здесь мы лишь угощаем гостей издалека вином и танцами.
Император протянул руку вперёд, пригласив Чи Ю сесть рядом с собой.
Чи Ю с лёгкой улыбкой уселся рядом с Императором, как будто и не замечал, что вокруг того скрывались лучшие бойцы божественного клана.
Ими обоими — одного за смелость пригласить, другого — за смелость принять приглашение, — герои всей Великой Пустоши не смогли не восхититься. Они задавали себе вопрос о том, была бы у них такая же смелость. Ответ заставил их зауважать Императора и Чи Ю ещё больше.
И Пэн стоял, как в трансе, не желая верить в резкое изменение ситуации, когда всё было так близко к успеху.
Император недовольно спросил:
— Ты что кричишь на свадьбе Цинъяна, что хочешь этим сказать? — Он огляделся в поисках А-Хэн: — Где А-Хэн? Разве она только что не была здесь и не кричала?
Чан Пу ответила:
— Младшая сестра внезапно обнаружила, что Чи Ю скрывался в зале. Она боялась, что он мог представлять угрозу для отца... и не могла это сказать открыто... В срочности дела она была вынуждена прибегнуть к такому ходу. — Хотя слова Чан Пу и звучали двусмысленно, для излишне умных ушей Императора этого было достаточно. Сложные мысли умного человека были способны самостоятельно найти объяснение.
И Пэн спешно пытался исправить ситуацию:
— Я тоже увидел, как Чи Ю проник в зал и, не зная его намерений, не решился действовать опрометчиво, опасаясь нарушить союз Сюань Юаня и Шэньнуна... В конце концов, Чи Ю — великий генерал Шэньнуна...
— Кланяйтесь!
Под поддержку служанок Юньсан начала с Чаном И выполнять церемониальный ритуал.
Церемония была чрезвычайно сложной, но именно эта сложность добавляла ей торжественности и величия. Особенно когда пришло время последнего поклона. Под звуки барабанов и вихрей цветов, все единогласно поздравляли Юньсан и Цинъяна, создавая ощущение всеобщего благословения и признания. Чи Ю невольно погрузился в размышления. С его точки зрения, эти ритуалы казались скучными и излишне длинными. Но для А-Хэн, которая выросла в такой обстановке, они, наверное, были крайне важны. Вероятно, это и было тем, чего она хотела, и то, что он никогда не сможет ей дать.
После окончания большой церемонии послы различных кланов предложили подарки. Каждый понимал, что брак между Цинъяном и Юньсан означал многое, поэтому все старались проявить щедрость, стараясь угодить Цинъяну.
Были подарены реликвии, секретные сокровища, даже земли... Император был в восторге, всё шло по его плану. Брак с Шэньнуном привлёк внимание всего мира. Единственным недостатком было наличие нескольких упрямцев, о которых стоило забыть, Чи Ю, Хоу Ту, Чжу Жун, Гун Гун — с этими четырьмя было не так просто.
Вдруг, зал замер, и в тишине раздался лишь звук шагов:
«Топ, топ, топ...»
Тяжёлые шаги разносились по залу, привлекая взгляды к дверям.
На пороге появилась фигура в доспехах, которая излучала мощную ауру, словно она шла сквозь великолепие небес. Это был Хоу Ту в воинском облачении. Его появление было полно достоинства.
Хоу Ту шёл не спеша через толпу, в которой царила мертвая тишина. Его шаги отчетливо отзывались в зале. Каждый из них звучал мощно, как рёв боевого коня или звон металла, заставляя сердца присутствующих дрожать вместе со звуком его шагов.
Остановившись перед Императором, Хоу Ту величественно протянул свиток церемониймейстеру и обратился к Хуанди:
— Я пришёл поздравить.
Церемониймейстер, читая свиток, затрясся так, что едва удержал его в руках.
Это было вызовом? Знаком начала войны?
Все с нетерпением смотрели на церемониймейстера, но он заикался и не мог связать слова в предложение. Затем главный церемониймейстер вышел вперёд, взял свиток и, взглянув на него, начал трястись. Император становился всё более нетерпеливым и уже собирался выразить своё недовольство, когда главный церемониймейстер вдруг встал на колени и громко воскликнул:
— Поздравляю Ваше Величество, поздравления Вашему Величеству! Великий Хоу Ту предлагает в дар свои восемьдесят тысяч солдат.
Это означало полную капитуляцию Хоу Ту со всеми его подчинёнными.
Император был настолько поражён, что вскочил на ноги. Затем он быстро собрался, поспешил к Хоу Ту и сделал глубокий поклон.
— Ты отдаёшь мне своих воинов, я обязуюсь обращаться с тобой, как с воином своей страны. Это обещание видит весь мир; если я нарушу его, пусть весь мир отвергнет меня!
0 Комментарии