Мгновение казалось вечностью, но атака Чан Пу была быстрой, как молния. Голос Императора, отдающего приказы страже, раздался слишком поздно. И Пэн открыл глаза. Не успел он осознать происходящее, как в его объятиях оказалось тело его матери, грудь которой кровоточила. Его руки окрасились в красный цвет.
Чан Пу не ожидала, что Тунъюй бросится на её удар, чтобы защитить сына своим телом. Теперь было уже поздно что-либо менять. Стражники окружили её.
Кровь, пролитая ценой жизни, ярко блестела, но для И Пэна мир вдруг стал чёрно-белым, полным отчаяния и холода.
— Мама, мама! — крикнул И Пэн, раздираемый болью.
Он обнимал мать, стараясь остановить кровь. И Пэн давил на рану, но чувствовал только быстро остывающее тело матери.
Мать уже не дышала, но улыбалась. Пронзение сердца кинжалом, безусловно, должно было быть болезненным, но зная, что сын не пострадал, она приняла даже стократную боль сердца, как благословение.
— Мама! — И Пэн взревел. Его крик отдавался в лесу, как вой волка.
Охранники бросились к нему на помощь, но он, в ярости, оттолкнул их.
— Прочь, все прочь!
Император, трясясь, подошёл. Он пытался поднять тело своей жены, но получил удар по руке от И Пэна:
— Не смей трогать мою мать! Убирайся! Ты, неблагодарный негодяй, не достоин касаться моей матери!
Всего несколько дней назад, чтобы умолять за сына, Тунъюй преклонялась перед Императором в слезах. Хуанди кричал на неё, заявив, что последняя искра былых чувств исчезла под её безумием и злобой. Мать, держась за одежду Императора, умоляла его, но он грубо оттолкнул её и ушёл.
И Пэн обнимал Тунъюй. Он плакал и кричал, будто сошёл с ума.
— Мама, мама, проснись! Ты ещё не увидела смерти той женщины из Чаоюня. Ты говорила, что никогда не простишь её. Открой глаза, я обязательно помогу тебе отомстить, убью их всех, не оставлю ни одного! Я обязательно отомщу за обоих братьев!
Он, держа тело матери, покачиваясь, побежал к глубоким лесам.
Никто не ожидал, что на похоронах произойдёт такая катастрофа, касающаяся тайн королевской семьи. Все были настолько испуганы, что пали на колени, не осмеливаясь даже дышать.
Лицо Императора посинело от гнева, и он приказал:
— Заключите всех людей Жошуя, Чан Пу отправьте в небесную тюрьму. Пусть судья Осеннего Управления лично проведёт суд и решит её судьбу по закону.
Чан Пу обратилась к своим воинам:
— Бросьте оружие, не сопротивляйтесь.
Она взяла Чжуань Сюя на руки и тихо сказала ему:
— Милый мальчик, я так хотела бы увидеть, как ты вырастешь, но не смогу. Мне так сильно не хватает твоего отца. Может, ты когда-нибудь меня возненавидишь, но когда ты встретишь женщину, ради которой готов на все, ты поймёшь. — Она сняла со своего виска цветок Жо и положила его в руку сыну, — Когда встретишь её, подари ей этот цветок и приведи её к могиле меня и твоего отца.
Чжуань Сюй, почувствовав беду, заплакал и сказал:
— Мама, мама!
Чан Пу крепко обняла его, поцеловала и проговорила:
— В будущем слушайся свою тётю, она позаботится о тебе. Мама собирается эгоистично отправиться к папе. Сынок, даже если ты затаишь обиду на маму, ты должен вырасти хорошим человеком. Женись, заведи детей, целую толпу детей. Твой папа точно будет рад!
А-Хэн знала, что Император никогда не простит публичного убийства, совершённого Чан Пу, не только потому, что она убила консоршу Сюаньюаня, но и потому, что прощение подобного поступка станет сигналом для всех, что закон можно игнорировать.
Единственный выход сейчас — следовать приказу и отправиться в тюрьму, в надежде на последующее разрешение ситуации. Похоже, Чан Пу тоже это понимала, поэтому и приказала своим воинам опустить оружие.
Едва А-Хэн успокоилась, как увидела Чан Пу, держащую Чжуань Сюя на руках, она прошептала ему что-то. А-Хэн не слышала её слов, но её поза выражала привязанность к Чжуань Сюю, взгляд же был прикован к могиле Чана И. Она одновременно смеялась и плакала, выражая и счастье, и горе.
А-Хэн охватила дрожь, она бросилась к Чан Пу со словами:
— Сестра, только не делай глупостей!
Принцесса с тревогой протянула руки, пытаясь удержать свою невестку.
Чан Пу передала Чжуань Сюя А-Хэн.
— Прости, малышка, за то, что всё ложится на твои плечи. Помоги мне позаботиться о Чжуань Сюе.
Чжуань Сюй оказался у А-Хэн в руках, и она инстинктивно обняла ребёнка. Холодные пальцы Чан Пу скользнули меж её пальцев.
— Твой старший брат попросил передать, что он не зол на Чи Ю.
А-Хэн замерла, и в этот момент Чан Пу вонзила кинжал себе в сердце.
Охранники, прибывшие арестовать Чан Пу, издали крик ужаса и окаменели. Они не знали, что делать.
А-Хэн с открытым ртом издавала тихие стоны. Она силой прижимала голову Чжуань Сюя к себе, чтобы он не видел. Её тело содрогалось от вздрагиваний, от которых дрожал и Чжуань Сюй.
— Мама, мама! — закричал Чжуань Сюй.
Он сильно укусил А-Хэн за руку и быстро обернулся. Мальчик увидел, как его мать с кинжалом в груди, шатаясь, направилась к могиле отца. Её одежда была окрашена в ярко-красный цвет крови, напоминающий ему праздничное свадебное платье, которое он увидел на свадьбе дяди и тёти.
Чан Пу, шагая в крови, подошла к могиле Чана И. Она задержала взгляд на А-Хэн и медленно вынула кинжал. Казалось, Чан Пу хотела передать его А-Хэн, но её руки бессильно опустились. Кинжал упал на землю с еле слышным звуком, но этот звук оглушил всех присутствующих.
Слёзы А-Хэн лились рекой, она кивнула и произнесла:
— Я поняла, сестра. Можешь уходить спокойно. Я обещаю, что не дам никому причинить вред Чжуань Сюю!
Чан Пу улыбнулась и упала в темноту могилы.
— Мама, мама, не оставляй меня! — Чжуань Сюй в отчаянии вырвался из рук А-Хэн и побежал к могиле. — Мама, папа, не оставляйте меня!
Странно, но казалось, что могила начала самопроизвольно закрываться из-за рассеяния энергии Чан Пу, вызвавшего изменения в окружающей среде.
Земля вокруг поднималась и медленно замыкалась, как гигантская чаша, отрезая Чжуань Сюю путь к могиле.
Над могилой, на месте кровавых следов Чан Пу, выросли неизвестные цветы. Две цветки на одном стебле, поддерживая друг друга, расцвели на ветру. Вскоре весь холм был покрыт красными цветами. Проходящий ветер будто нес с собой едва слышный смех.
Все вокруг онемели от увиденного. Они все были не в силах издать ни звука, только Чжуань Сюй отчаянно бил по холму и кричал:
— Мама, мама, мама!
Чан Пу не ожидала, что Тунъюй бросится на её удар, чтобы защитить сына своим телом. Теперь было уже поздно что-либо менять. Стражники окружили её.
Кровь, пролитая ценой жизни, ярко блестела, но для И Пэна мир вдруг стал чёрно-белым, полным отчаяния и холода.
— Мама, мама! — крикнул И Пэн, раздираемый болью.
Он обнимал мать, стараясь остановить кровь. И Пэн давил на рану, но чувствовал только быстро остывающее тело матери.
Мать уже не дышала, но улыбалась. Пронзение сердца кинжалом, безусловно, должно было быть болезненным, но зная, что сын не пострадал, она приняла даже стократную боль сердца, как благословение.
— Мама! — И Пэн взревел. Его крик отдавался в лесу, как вой волка.
Охранники бросились к нему на помощь, но он, в ярости, оттолкнул их.
— Прочь, все прочь!
Император, трясясь, подошёл. Он пытался поднять тело своей жены, но получил удар по руке от И Пэна:
— Не смей трогать мою мать! Убирайся! Ты, неблагодарный негодяй, не достоин касаться моей матери!
Всего несколько дней назад, чтобы умолять за сына, Тунъюй преклонялась перед Императором в слезах. Хуанди кричал на неё, заявив, что последняя искра былых чувств исчезла под её безумием и злобой. Мать, держась за одежду Императора, умоляла его, но он грубо оттолкнул её и ушёл.
И Пэн обнимал Тунъюй. Он плакал и кричал, будто сошёл с ума.
— Мама, мама, проснись! Ты ещё не увидела смерти той женщины из Чаоюня. Ты говорила, что никогда не простишь её. Открой глаза, я обязательно помогу тебе отомстить, убью их всех, не оставлю ни одного! Я обязательно отомщу за обоих братьев!
Он, держа тело матери, покачиваясь, побежал к глубоким лесам.
Никто не ожидал, что на похоронах произойдёт такая катастрофа, касающаяся тайн королевской семьи. Все были настолько испуганы, что пали на колени, не осмеливаясь даже дышать.
Лицо Императора посинело от гнева, и он приказал:
— Заключите всех людей Жошуя, Чан Пу отправьте в небесную тюрьму. Пусть судья Осеннего Управления лично проведёт суд и решит её судьбу по закону.
Чан Пу обратилась к своим воинам:
— Бросьте оружие, не сопротивляйтесь.
Она взяла Чжуань Сюя на руки и тихо сказала ему:
— Милый мальчик, я так хотела бы увидеть, как ты вырастешь, но не смогу. Мне так сильно не хватает твоего отца. Может, ты когда-нибудь меня возненавидишь, но когда ты встретишь женщину, ради которой готов на все, ты поймёшь. — Она сняла со своего виска цветок Жо и положила его в руку сыну, — Когда встретишь её, подари ей этот цветок и приведи её к могиле меня и твоего отца.
Чжуань Сюй, почувствовав беду, заплакал и сказал:
— Мама, мама!
Чан Пу крепко обняла его, поцеловала и проговорила:
— В будущем слушайся свою тётю, она позаботится о тебе. Мама собирается эгоистично отправиться к папе. Сынок, даже если ты затаишь обиду на маму, ты должен вырасти хорошим человеком. Женись, заведи детей, целую толпу детей. Твой папа точно будет рад!
А-Хэн знала, что Император никогда не простит публичного убийства, совершённого Чан Пу, не только потому, что она убила консоршу Сюаньюаня, но и потому, что прощение подобного поступка станет сигналом для всех, что закон можно игнорировать.
Единственный выход сейчас — следовать приказу и отправиться в тюрьму, в надежде на последующее разрешение ситуации. Похоже, Чан Пу тоже это понимала, поэтому и приказала своим воинам опустить оружие.
Едва А-Хэн успокоилась, как увидела Чан Пу, держащую Чжуань Сюя на руках, она прошептала ему что-то. А-Хэн не слышала её слов, но её поза выражала привязанность к Чжуань Сюю, взгляд же был прикован к могиле Чана И. Она одновременно смеялась и плакала, выражая и счастье, и горе.
А-Хэн охватила дрожь, она бросилась к Чан Пу со словами:
— Сестра, только не делай глупостей!
Принцесса с тревогой протянула руки, пытаясь удержать свою невестку.
Чан Пу передала Чжуань Сюя А-Хэн.
— Прости, малышка, за то, что всё ложится на твои плечи. Помоги мне позаботиться о Чжуань Сюе.
Чжуань Сюй оказался у А-Хэн в руках, и она инстинктивно обняла ребёнка. Холодные пальцы Чан Пу скользнули меж её пальцев.
— Твой старший брат попросил передать, что он не зол на Чи Ю.
А-Хэн замерла, и в этот момент Чан Пу вонзила кинжал себе в сердце.
Охранники, прибывшие арестовать Чан Пу, издали крик ужаса и окаменели. Они не знали, что делать.
А-Хэн с открытым ртом издавала тихие стоны. Она силой прижимала голову Чжуань Сюя к себе, чтобы он не видел. Её тело содрогалось от вздрагиваний, от которых дрожал и Чжуань Сюй.
— Мама, мама! — закричал Чжуань Сюй.
Он сильно укусил А-Хэн за руку и быстро обернулся. Мальчик увидел, как его мать с кинжалом в груди, шатаясь, направилась к могиле отца. Её одежда была окрашена в ярко-красный цвет крови, напоминающий ему праздничное свадебное платье, которое он увидел на свадьбе дяди и тёти.
Чан Пу, шагая в крови, подошла к могиле Чана И. Она задержала взгляд на А-Хэн и медленно вынула кинжал. Казалось, Чан Пу хотела передать его А-Хэн, но её руки бессильно опустились. Кинжал упал на землю с еле слышным звуком, но этот звук оглушил всех присутствующих.
Слёзы А-Хэн лились рекой, она кивнула и произнесла:
— Я поняла, сестра. Можешь уходить спокойно. Я обещаю, что не дам никому причинить вред Чжуань Сюю!
Чан Пу улыбнулась и упала в темноту могилы.
— Мама, мама, не оставляй меня! — Чжуань Сюй в отчаянии вырвался из рук А-Хэн и побежал к могиле. — Мама, папа, не оставляйте меня!
Странно, но казалось, что могила начала самопроизвольно закрываться из-за рассеяния энергии Чан Пу, вызвавшего изменения в окружающей среде.
Земля вокруг поднималась и медленно замыкалась, как гигантская чаша, отрезая Чжуань Сюю путь к могиле.
Над могилой, на месте кровавых следов Чан Пу, выросли неизвестные цветы. Две цветки на одном стебле, поддерживая друг друга, расцвели на ветру. Вскоре весь холм был покрыт красными цветами. Проходящий ветер будто нес с собой едва слышный смех.
Все вокруг онемели от увиденного. Они все были не в силах издать ни звука, только Чжуань Сюй отчаянно бил по холму и кричал:
— Мама, мама, мама!
0 Комментарии