Искажённый от боли И Пэн всё ещё безумно смеялся. Он злобно произнес:
— Да! Его мать убила мою мать, как я могу его простить? Вас всех ждёт смерть! — Он так сильно страдал, что едва мог говорить. Он стал рвать одежду на себе. Его одежда была в клочья, и на левом плече обнажился шрам — пять тёмно-фиолетовых кругов, напоминавших отпечаток когтя.
Лицо А-Хэн внезапно изменилось, в её глазах появились слёзы.
— Ааа! — И Пэн издал жуткий вопль и упал у ног А-Хэн, свернувшись калачиком. Шрам на его плече стал ещё более видимым.
А-Хэн дрожащими руками прикоснулась к его плечу и направила в него свою энергию, чтобы облегчить его страдания. И Пэн пытался оттолкнуть её, крича:
— Убирайся!
Но она не ушла, а позволила И Пэну бить себя. Рукав её одежды был разорван, её рука из-за этого обнажилась. На её руке тоже был шрам, очень похожий на тот, что был на плече И Пэна. Он напоминал половину когтя.
Рука И Пэна скользнула по её руке, и вдруг его движения замедлились.
Энергия А-Хэн подействовала, боль начала уходить. Исчезающая боль словно вытягивала из него всю печаль и ненависть. Его сердце стало похожим на тихий пруд, ясный и чистый, куда проникали лучи солнца. Сквозь долгие годы можно было увидеть дно, где играл беззаботный мальчик.
Император настаивал на том, чтобы он и А-Хэн вместе учились, и выбрал для них одного и того же учителя. Однако, мать запрещала ему разговаривать с А-Хэн. Каждое утро А-Хэн ждала его в углу стены, и они вместе, держась за руки, шли на уроки.
В жаркие летние дни они вместе прыгали в воду с высокого моста, соревнуясь в том, кто поднимет больше брызг. Зимой они ловили птиц на снегу, используя корзинки. Он дарил ей своих любимых попугаев, а А-Хэн вышивала для него красивые мешочки.
Уединённый склон горы, который зарос дикой травой, был их тайным местом развлечений. Там они гонялись друг за другом, ловили бабочек, стрекоз, копали червей. Она говорила ему: «Девятый брат, помедленнее», а он отвечал ей: «А-Хэн, побыстрее».
Возможно, из-за запрета матери и братьев они стали ещё более непокорными, и становились ещё ближе. Хотя они и были очень близки, но на семейных встречах делали вид, что не знали друг друга. Но стоило им остаться наедине, как они обменивались улыбками, тайком корчили друг другу гримасы, и радовались тому, что их маленький секрет остался неведомым для родителей и старших братьев.
Когда они сидели рядом за обедом, то не решались говорить, но под столом они касались друг друга коленями, подмигивали друг другу и тайком улыбались.
Когда они услышали, что дядя Се Ван поймал могущественного монстра, они вместе прогуляли уроки, чтобы увидеть его. Сговорчиво шепчась, они задумали множество хитростей и уловок, чтобы обмануть всех стражников. Когда они забежали внутрь и случайно нарушили защитные заклинания, опасный монстр вырвался на свободу. Они побежали в панике, А-Хэн в своём платье не могла быстро бежать и была сбита монстром. И Пэн вернулся, чтобы помочь ей. Он стал привлекать внимание монстра на себя, махал руками и кричал:
— Давай, давай, гоняйся за мной!
Разъярённый монстр бросил А-Хэн и погнался за ним, но он не смог убежать. Когда его поймали, один из острых когтей монстра пронзил его плечо, а другой был направлен прямо в его сердце. А-Хэн, таща за собой сломанную руку, быстро вскочила на плечо монстра и сильно ударила его по глазам. Она всё это время спрашивала сквозь слёзы:
— Девятый брат, девятый брат, тебе больно?
Он не хотел казаться слабым и плаксивым, как девочка. И Пэн старался изобразить на лице гримасу и сделать вид, что ему было всё равно. И Пэн сквозь зубы прошипел:
— Этот монстр действительно неплох.
А-Хэн, увидев его гримасу и разразилась смехом сквозь слёзы.
К счастью, дядя Се Ван прибыл вовремя и спас их обоих. Хотя дядя и братья просили прощения за них, отец очень рассердился. Он запер их и приказал врачам оставить шрамы от ран, чтобы они запомнили этот урок на всю жизнь.
Те дни, когда они вместе учились, веселились, противостояли родителям, обманывали братьев.
И Пэн держал А-Хэн за руку и выглядел растерянным, будто не мог понять, как они могли стать такими, как сейчас.
— А-Хэн, — тихо позвал её И Пэн.
С тех пор, как погиб третий брат, Сюань Юань Хуэй, он стал обращаться к ней только с уважением и называл её младшей сестрой.
Слезы А-Хэн потекли ручьём.
— Девятый брат.
Это был первый раз после смерти Цинъяна, когда она по-настоящему приняла его за брата.
И Пэн улыбнулся:
— Как было бы хорошо никогда не взрослеть. Так хочется вернуться в детство.
Духовная сила А-Хэн больше не могла сдерживать его силу, и боль становилась всё сильнее. И Пэн тихо снял с пояса А-Хэн кинжал — тот самый, которым Чан Пу покончила с собой, и, изо всех сил, вонзил его себе в сердце.
— А-Хэн, этот монстр слишком силен, мы оба проиграли.
— Девятый брат, девятый брат!
А-Хэн закричала в ужасе. Лицо её было в слезах, но И Пэн всё ещё умудрился скорчить ей гримасу.
Гримаса застыла на его лице, став вечным прощанием.
— Девятый брат! — А-Хэн обняла И Пэна, не в силах сдержать слёз.
На склоне горы плавно порхали красочные бабочки. Юноши и девушки бегали и прыгали, их смех разносился ветром.
— А-Хэн, А-Хэн, быстрее, быстрее!
— Девятый брат, девятый брат, помедленнее, помедленнее!
— Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха.
— Да! Его мать убила мою мать, как я могу его простить? Вас всех ждёт смерть! — Он так сильно страдал, что едва мог говорить. Он стал рвать одежду на себе. Его одежда была в клочья, и на левом плече обнажился шрам — пять тёмно-фиолетовых кругов, напоминавших отпечаток когтя.
Лицо А-Хэн внезапно изменилось, в её глазах появились слёзы.
— Ааа! — И Пэн издал жуткий вопль и упал у ног А-Хэн, свернувшись калачиком. Шрам на его плече стал ещё более видимым.
А-Хэн дрожащими руками прикоснулась к его плечу и направила в него свою энергию, чтобы облегчить его страдания. И Пэн пытался оттолкнуть её, крича:
— Убирайся!
Но она не ушла, а позволила И Пэну бить себя. Рукав её одежды был разорван, её рука из-за этого обнажилась. На её руке тоже был шрам, очень похожий на тот, что был на плече И Пэна. Он напоминал половину когтя.
Рука И Пэна скользнула по её руке, и вдруг его движения замедлились.
Энергия А-Хэн подействовала, боль начала уходить. Исчезающая боль словно вытягивала из него всю печаль и ненависть. Его сердце стало похожим на тихий пруд, ясный и чистый, куда проникали лучи солнца. Сквозь долгие годы можно было увидеть дно, где играл беззаботный мальчик.
Император настаивал на том, чтобы он и А-Хэн вместе учились, и выбрал для них одного и того же учителя. Однако, мать запрещала ему разговаривать с А-Хэн. Каждое утро А-Хэн ждала его в углу стены, и они вместе, держась за руки, шли на уроки.
В жаркие летние дни они вместе прыгали в воду с высокого моста, соревнуясь в том, кто поднимет больше брызг. Зимой они ловили птиц на снегу, используя корзинки. Он дарил ей своих любимых попугаев, а А-Хэн вышивала для него красивые мешочки.
Уединённый склон горы, который зарос дикой травой, был их тайным местом развлечений. Там они гонялись друг за другом, ловили бабочек, стрекоз, копали червей. Она говорила ему: «Девятый брат, помедленнее», а он отвечал ей: «А-Хэн, побыстрее».
Возможно, из-за запрета матери и братьев они стали ещё более непокорными, и становились ещё ближе. Хотя они и были очень близки, но на семейных встречах делали вид, что не знали друг друга. Но стоило им остаться наедине, как они обменивались улыбками, тайком корчили друг другу гримасы, и радовались тому, что их маленький секрет остался неведомым для родителей и старших братьев.
Когда они сидели рядом за обедом, то не решались говорить, но под столом они касались друг друга коленями, подмигивали друг другу и тайком улыбались.
Когда они услышали, что дядя Се Ван поймал могущественного монстра, они вместе прогуляли уроки, чтобы увидеть его. Сговорчиво шепчась, они задумали множество хитростей и уловок, чтобы обмануть всех стражников. Когда они забежали внутрь и случайно нарушили защитные заклинания, опасный монстр вырвался на свободу. Они побежали в панике, А-Хэн в своём платье не могла быстро бежать и была сбита монстром. И Пэн вернулся, чтобы помочь ей. Он стал привлекать внимание монстра на себя, махал руками и кричал:
— Давай, давай, гоняйся за мной!
Разъярённый монстр бросил А-Хэн и погнался за ним, но он не смог убежать. Когда его поймали, один из острых когтей монстра пронзил его плечо, а другой был направлен прямо в его сердце. А-Хэн, таща за собой сломанную руку, быстро вскочила на плечо монстра и сильно ударила его по глазам. Она всё это время спрашивала сквозь слёзы:
— Девятый брат, девятый брат, тебе больно?
Он не хотел казаться слабым и плаксивым, как девочка. И Пэн старался изобразить на лице гримасу и сделать вид, что ему было всё равно. И Пэн сквозь зубы прошипел:
— Этот монстр действительно неплох.
А-Хэн, увидев его гримасу и разразилась смехом сквозь слёзы.
К счастью, дядя Се Ван прибыл вовремя и спас их обоих. Хотя дядя и братья просили прощения за них, отец очень рассердился. Он запер их и приказал врачам оставить шрамы от ран, чтобы они запомнили этот урок на всю жизнь.
Те дни, когда они вместе учились, веселились, противостояли родителям, обманывали братьев.
И Пэн держал А-Хэн за руку и выглядел растерянным, будто не мог понять, как они могли стать такими, как сейчас.
— А-Хэн, — тихо позвал её И Пэн.
С тех пор, как погиб третий брат, Сюань Юань Хуэй, он стал обращаться к ней только с уважением и называл её младшей сестрой.
Слезы А-Хэн потекли ручьём.
— Девятый брат.
Это был первый раз после смерти Цинъяна, когда она по-настоящему приняла его за брата.
И Пэн улыбнулся:
— Как было бы хорошо никогда не взрослеть. Так хочется вернуться в детство.
Духовная сила А-Хэн больше не могла сдерживать его силу, и боль становилась всё сильнее. И Пэн тихо снял с пояса А-Хэн кинжал — тот самый, которым Чан Пу покончила с собой, и, изо всех сил, вонзил его себе в сердце.
— А-Хэн, этот монстр слишком силен, мы оба проиграли.
— Девятый брат, девятый брат!
А-Хэн закричала в ужасе. Лицо её было в слезах, но И Пэн всё ещё умудрился скорчить ей гримасу.
Гримаса застыла на его лице, став вечным прощанием.
— Девятый брат! — А-Хэн обняла И Пэна, не в силах сдержать слёз.
На склоне горы плавно порхали красочные бабочки. Юноши и девушки бегали и прыгали, их смех разносился ветром.
— А-Хэн, А-Хэн, быстрее, быстрее!
— Девятый брат, девятый брат, помедленнее, помедленнее!
— Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха.
* * *
Под настойчивым руководством Чжуань Сюя, все продолжали ожидать у могил Чана И и Чан Пу.А-Хэн, бледная как смерть, шатаясь, подошла к ним. Как только дядя Цзун увидел её, он тотчас же объявил начало церемонии.
А-Хэн держала в руках кинжал, который был весь в крови. Это тот самый кинжал, которого А-Хэн и Шаохао подарили Чану И и Чан Пу на свадьбу, тот самый, который убил Тунъюй, и тем же кинжалом Чан Пу покончила с собой. Но чья кровь на нем сегодня?
Среди звуков погребальной музыки А-Хэн с силой вонзила кинжал перед могилой.
— Четвертая сестра, теперь ты можешь спокойно идти к четвертому брату, никто больше не навредит Чжуань Сюю.
Никто не понял ее слов, но цвет лица Императора мгновенно изменился.
— А-Хэн, что ты сделала?
0 Комментарии