Когда старший брат отворачивался, она топала ногами и махала кулаками за его спиной, но стоило ему повернуться, она становилась послушнее кролика, а Чан Пу смеялась и подшучивала над ней.
А-Хэн, смеясь, протянула руку в горшок, но взяла пустоту — мороженые ягоды закончились, все сны прервались!
А-Хэн нащупала в горшке несколько штук, прилипших к стенкам. Она смотрела на оставшиеся ягоды, не решаясь положить их в рот. А-Хэн долго смотрела, а потом очень осторожно, по одной, стала класть их в рот.
Кисло-сладко, холодно.
Она обнимала горшок, слезы текли рекой.
Чи Ю появился во дворе и увидел, что в доме было темно. Ветер дул в шелковые шторы, издавая сдавленные звуки.
Он подошел поближе и встал у окна. Звук становился всё четче — это был тихий плач.
Сдержанный плач, прерывистый, но непрерывный. Каждый звук колол его сердце.
Он положил руку на окно. Чи Ю мог бы с легкостью открыть его и стереть слезы с ее лица, но он не осмеливался прикоснуться к ней этими кровавыми руками.
А-Хэн, прижимаясь лицом к горшку, хриплым голосом спросила:
— Это ты снаружи?
— Угу.
— Почему ты утром не сказал мне правду?
Чи Ю молчал.
— Я знаю, ты хочешь отомстить за Юйвана, но в конце концов он мой отец, который меня родил и вырастил.
Губы Чи Ю дрогнули, но он так и не произнес ни слова. Ранить Императора было его делом, приказать убить воинов Сюань Юаня тоже. Любое объяснение звучало бы, как оправдание, и он не хотел и не мог этого делать.
А-Хэн тихо сказала:
— Иди, теперь, когда отец серьезно ранен и находится в бессознательном состоянии, мне нужно заботиться о нем.
Чи Ю, казалось, стоял спокойно, но вены на руке, лежащей на подоконнике, выделялись, и его магическая энергия неконтролируемо изливалась наружу. Окно из персикового дерева с шестигранной резьбой ожило. На нём появились зеленые листья, а между ними пробились многочисленные розовые и белые бутоны. Цветы медленно раскрылись, и вдруг казалось, что все окно было увито цветущей ветвью персика.
А-Хэн смотрела на окно, полное ярких персиковых цветов. Её слезы катились одна за другой, падая на лепестки.
— Мама, почему ты не спишь?
Сяо Яо пришла босиком, потирая глаза. Увидев, что мать плакала, она ловко забралась на кровать и аккуратно стала вытирать ей слезы:
— Не плачь, дедушка поправится.
Чи Ю, услышав голос Сяо Яо, вздрогнул и невольно открыл окно. Сквозь персиковые цветы он протянул руки к дочери:
— Сяо Яо.
Но Сяо Яо крепко укусила его за руку. Весь день она слышала от слуг, как Чи Ю ранил ее дедушку, а Чжуань Сюй рассказал Сяо Яо, что Чи Ю — тот самый дядя в красном, который когда-то принес ее домой, и она теперь ненавидела его больше всего на свете.
А-Хэн поспешно обняла Сяо Яо и с силой оттащила ее, но девочка продолжала бить ногами и кулаками, крича во весь голос:
— Большой злодей! Я отомщу за дедушку, убью тебя!
У Чи Ю на руке, откуда Сяо Яо оторвала кусок плоти, текла кровь, которая окрасила в красный цвет лепестки персика. Он словно ничего не чувствовал и смотрел на Сяо Яо, которая смотрела на него с полным ненависти взглядом. В одно мгновение все его нежные чувства обернулись ледяным холодом. Взгляд дочери пронзил его сердце, как острый клинок, боль от которого заставила его задыхаться.
А-Хэн, прикрывая рукой рот дочери, чтобы та не кричала, посмотрела на Чи Ю и сквозь слезы сказала:
— Не уходишь еще? Стража скоро будет здесь. Ты что, собираешься начать резню на глазах у своей дочери?
Чи Ю в последний раз взглянул на А-Хэн и Сяо Яо. Затем он поднялся в воздух и устремился к облакам. Противостоя непогоде, он издавал пронзительные вопли, подобные вою волка. Он не сделал ничего плохого, и она тоже, так почему все обернулось так?
Персиковые цветы, лишившись поддержки его магии, начали увядать. Кровавые лепестки один за другим падали на землю, словно осколки разбитого сердца. А-Хэн, обнимая Сяо Яо, молча смотрела на увядающие цветы.
Юньсан и Чжу Юй, услышав крики Сяо Яо, поспешили на это место, но они никого там не обнаружили, а лишь увидели А-Хэн, сидящую с Сяо Яо в кровавых лепестках персиков.
— А-Хэн, что случилось?
А-Хэн медленно повернулась к ним. Юньсан почувствовала тревогу и страх: лицо А-Хэн было истощено, её взгляд был пустым и уставшим, как будто за одну ночь она постарела на годы.
А-Хэн, смеясь, протянула руку в горшок, но взяла пустоту — мороженые ягоды закончились, все сны прервались!
А-Хэн нащупала в горшке несколько штук, прилипших к стенкам. Она смотрела на оставшиеся ягоды, не решаясь положить их в рот. А-Хэн долго смотрела, а потом очень осторожно, по одной, стала класть их в рот.
Кисло-сладко, холодно.
Она обнимала горшок, слезы текли рекой.
Чи Ю появился во дворе и увидел, что в доме было темно. Ветер дул в шелковые шторы, издавая сдавленные звуки.
Он подошел поближе и встал у окна. Звук становился всё четче — это был тихий плач.
Сдержанный плач, прерывистый, но непрерывный. Каждый звук колол его сердце.
Он положил руку на окно. Чи Ю мог бы с легкостью открыть его и стереть слезы с ее лица, но он не осмеливался прикоснуться к ней этими кровавыми руками.
А-Хэн, прижимаясь лицом к горшку, хриплым голосом спросила:
— Это ты снаружи?
— Угу.
— Почему ты утром не сказал мне правду?
Чи Ю молчал.
— Я знаю, ты хочешь отомстить за Юйвана, но в конце концов он мой отец, который меня родил и вырастил.
Губы Чи Ю дрогнули, но он так и не произнес ни слова. Ранить Императора было его делом, приказать убить воинов Сюань Юаня тоже. Любое объяснение звучало бы, как оправдание, и он не хотел и не мог этого делать.
А-Хэн тихо сказала:
— Иди, теперь, когда отец серьезно ранен и находится в бессознательном состоянии, мне нужно заботиться о нем.
Чи Ю, казалось, стоял спокойно, но вены на руке, лежащей на подоконнике, выделялись, и его магическая энергия неконтролируемо изливалась наружу. Окно из персикового дерева с шестигранной резьбой ожило. На нём появились зеленые листья, а между ними пробились многочисленные розовые и белые бутоны. Цветы медленно раскрылись, и вдруг казалось, что все окно было увито цветущей ветвью персика.
А-Хэн смотрела на окно, полное ярких персиковых цветов. Её слезы катились одна за другой, падая на лепестки.
— Мама, почему ты не спишь?
Сяо Яо пришла босиком, потирая глаза. Увидев, что мать плакала, она ловко забралась на кровать и аккуратно стала вытирать ей слезы:
— Не плачь, дедушка поправится.
Чи Ю, услышав голос Сяо Яо, вздрогнул и невольно открыл окно. Сквозь персиковые цветы он протянул руки к дочери:
— Сяо Яо.
Но Сяо Яо крепко укусила его за руку. Весь день она слышала от слуг, как Чи Ю ранил ее дедушку, а Чжуань Сюй рассказал Сяо Яо, что Чи Ю — тот самый дядя в красном, который когда-то принес ее домой, и она теперь ненавидела его больше всего на свете.
А-Хэн поспешно обняла Сяо Яо и с силой оттащила ее, но девочка продолжала бить ногами и кулаками, крича во весь голос:
— Большой злодей! Я отомщу за дедушку, убью тебя!
У Чи Ю на руке, откуда Сяо Яо оторвала кусок плоти, текла кровь, которая окрасила в красный цвет лепестки персика. Он словно ничего не чувствовал и смотрел на Сяо Яо, которая смотрела на него с полным ненависти взглядом. В одно мгновение все его нежные чувства обернулись ледяным холодом. Взгляд дочери пронзил его сердце, как острый клинок, боль от которого заставила его задыхаться.
А-Хэн, прикрывая рукой рот дочери, чтобы та не кричала, посмотрела на Чи Ю и сквозь слезы сказала:
— Не уходишь еще? Стража скоро будет здесь. Ты что, собираешься начать резню на глазах у своей дочери?
Чи Ю в последний раз взглянул на А-Хэн и Сяо Яо. Затем он поднялся в воздух и устремился к облакам. Противостоя непогоде, он издавал пронзительные вопли, подобные вою волка. Он не сделал ничего плохого, и она тоже, так почему все обернулось так?
Персиковые цветы, лишившись поддержки его магии, начали увядать. Кровавые лепестки один за другим падали на землю, словно осколки разбитого сердца. А-Хэн, обнимая Сяо Яо, молча смотрела на увядающие цветы.
Юньсан и Чжу Юй, услышав крики Сяо Яо, поспешили на это место, но они никого там не обнаружили, а лишь увидели А-Хэн, сидящую с Сяо Яо в кровавых лепестках персиков.
— А-Хэн, что случилось?
А-Хэн медленно повернулась к ним. Юньсан почувствовала тревогу и страх: лицо А-Хэн было истощено, её взгляд был пустым и уставшим, как будто за одну ночь она постарела на годы.
0 Комментарии