Дети, еще не познавшие горести были голодными, но все еще весело играли. Они бегали и шалили между могилами, но их беззаботный смех лишь подчеркивал бездушность мира.
А-Хэн увидела девочку ростом с Сяо Яо, которая тупо сидела рядом с одной из могил.
А-Хэн подошла и спросила, когда девочка подняла на нее глаза и прошептала:
— Я голодна.
— Где твой отец?
— Ушел воевать.
— А твоя мать?
Девочка кивнула на могилу с невинным видом:
— Мама спит внизу.
Сердце А-Хэн сжалось от грусти, она подняла девочку на руки. Оглядев бедных людей на склоне холма в лохмотьях, она почувствовала головокружение от ужаса. Это еще тот Сюань Юань, в котором она выросла?
Чжи Мо подошел к ней и протянул девочке кусок хлеба.
— Спасибо, дедушка.
Девочка аккуратно разломила хлеб на две части, одну спрятала к себе, а другую начала есть.
Чжи Мо спросил:
— Почему ты ешь только половину?
— Одну половину оставлю маме, она тоже голодна.
Чжи Мо с усилием улыбнулся:
— Вот это правильно, хорошая девочка. Съешь сама, а когда твоя мама проснется, дедушка купит вам еще один.
— Правда?
— Правда.
Девочка радостно достала пирог и стала есть его большими кусками.
А-Хэн теперь сама была матерью. Глядя на девочку, она ощутила глубокую боль и горечь. Сколько еще таких детей на этой горе? И сколько их по всему Сюань Юаню?
Чжи Мо, глядя на толпу на склоне, с тяжелым сердцем сказал:
— Принцесса не испытала невзгод, а я с малых лет скитался, переживая лишения. Лучше быть собакой в мирное время, чем человеком в эпоху смуты.
А-Хэн, оглядевшись по сторонам, ответила:
— Даже если я раньше не понимала, то теперь поняла.
Чжи Мо обратился к А-Хэн:
— Я заманил вас сюда письмом, подготовил множество слов, чтобы все вам объяснить, но сейчас не могу выговорить ни слова. Я всегда был против того, чтобы ваш отец нападал на Шэньнун, или точнее, против его стремления объединить Центральные земли. Поэтому перед первой битвой у Баньцюаня я покинул Сюань Юань и уединился в горах Туньэр. Но после второй битвы у Баньцюаня, когда Император был при смерти, я вернулся в Сюань Юань, чтобы помочь ему защитить страну. Не ради старой дружбы с вашим отцом, а за людей, живущих на землях Сюань Юаня. Ваша мать изо всех сил помогала вашему отцу создать Сюань Юань не только ради него. Она, как и я, хотела создать дом, где все низшие слои общества, беженцы и дискриминированные демоны смогли бы жить равноправно. Благодаря нашим усилиям, Сюань Юань действительно добился этого. Возможно, ваша мать сожалела о любви к вашему отцу, но я уверен, она никогда не сожалела о том, что отдала всё Сюань Юаню.
А-Хэн достала из кармана кровавое письмо и спросила:
— Как оно оказалось у вас? Я собиралась лично доставить его их семьям, но из-за внезапной смерти моей невестки и болезни моей матери, я была вынуждена отправить слуг с письмами.
Чжи Мо мягко улыбнулся, в его взгляде сквозила безграничная печаль.
— Это письмо написал мой сын. В то время я уединился в горах Туньэр, поэтому он оставил адрес горы.
А-Хэн вздрогнула, в её глазах мелькнули слезы:
— Дядя!
Чжи Мо крепко похлопал А-Хэн по плечу со словами:
— А-Хэн, в Сюань Юане везде есть такие же молодые люди, как мой сын. Отец этой маленькой девочки, возможно, был одним из них, только ему было еще хуже. У него даже не было возможности написать прощальное письмо близким. Я хотя бы знаю, что мой сын погиб на горе Сюнь, и могу прийти туда помянуть его. А этот ребенок даже не знает, где погиб ее отец. Если война продолжится, сколько еще отцов погибнет? Сколько еще матерей умрут в ненависти? Сколько еще детей умрет от голода? Ты мать и должна понимать, насколько это жестоко не иметь возможности защитить своих детей, не видеть, как они будут расти и жить в безопасности.
— Как остановить эту войну?
— На сегодняшний день можно остановить войну только войной. Я знаю о твоих трудностях, знаю, что ты не хочешь воевать, но я верю, если бы Императрица была бы ещё жива и увидела бы нынешние ужасы, она бы сказала тебе, что ты принцесса Сюань Юаня, а эти дети и их матери — твои подданные, и защищать их — твой долг.
А-Хэн, глядя на маленькую девочку на руках, молчала, но перед ее глазами мелькал образ Юэ Юаня. Его лицо, полное готовности умереть за дело, постепенно сливалось с образом неизвестного мужчины — отца девочки, который умоляющим взглядом смотрел на нее.
Чжи Мо взял спящего ребенка из объятий А-Хэни сказал:
— Этими делами займусь я, а тебе следует делать то, что ты должна.
А-Хэн молча посмотрела на толпу на склоне. В ее глазах сквозила глубокая печаль, переплетенная с отчаянием. Чжи Мо не торопил ее, и через долгое время А-Хэн решительно направилась вниз по горе, а Чжи Мо крикнул вслед ей:
— Ин Лун находится у реки.
Когда А-Хэн вошла в зал Чаоюнь, Император обучал Чжуан Сюя и передавал ему свои знания. Это был текст, которого он написал для Чи Ю и всего мира.
«Когда солнце не светит в полдень, это значит, что время упущено; когда меч не режет, пришло время потери; когда топор не рубит, воры придут. Если не остановить ручей, он превратится в реку; если не спасти мерцающий свет, как можно выдержать пылающее пламя? Если не убрать два листа, придется взяться за топор».
Чжуань Сюй спросил:
— Значит, всё-таки придется прибегнуть к оружию? Но ведь только вчера дедушка говорил, что нельзя легкомысленно вступать в войну, и что истинный путь — это завоевать мир добродетелью.
Хуанди посмотрел на А-Хэн и сказал:
— Иногда, когда война начинается, уже не важно, кто прав или виноват. Единственный способ ее завершить — это применить силу против силы, войну против войны.
А-Хэн подошла к Императору и спросила:
— Это отец попросил дядю Чжи Мо убедить меня, чтобы я повела войска в бой?
— Да, это я.
— Я готова вести войска, но не ради тебя. Твои беды — результат твоих собственных действий! Если бы Сюань Юань принадлежал бы только тебе, его падение не имело бы для меня никакого значения. Но Сюань Юань — это не только твоя страна. Это жизнь моей матери, дяди Чжи Мо и многих других, это жертва бесчисленных воинов и всего народа Сюань Юаня.
А-Хэн увидела девочку ростом с Сяо Яо, которая тупо сидела рядом с одной из могил.
А-Хэн подошла и спросила, когда девочка подняла на нее глаза и прошептала:
— Я голодна.
— Где твой отец?
— Ушел воевать.
— А твоя мать?
Девочка кивнула на могилу с невинным видом:
— Мама спит внизу.
Сердце А-Хэн сжалось от грусти, она подняла девочку на руки. Оглядев бедных людей на склоне холма в лохмотьях, она почувствовала головокружение от ужаса. Это еще тот Сюань Юань, в котором она выросла?
Чжи Мо подошел к ней и протянул девочке кусок хлеба.
— Спасибо, дедушка.
Девочка аккуратно разломила хлеб на две части, одну спрятала к себе, а другую начала есть.
Чжи Мо спросил:
— Почему ты ешь только половину?
— Одну половину оставлю маме, она тоже голодна.
Чжи Мо с усилием улыбнулся:
— Вот это правильно, хорошая девочка. Съешь сама, а когда твоя мама проснется, дедушка купит вам еще один.
— Правда?
— Правда.
Девочка радостно достала пирог и стала есть его большими кусками.
А-Хэн теперь сама была матерью. Глядя на девочку, она ощутила глубокую боль и горечь. Сколько еще таких детей на этой горе? И сколько их по всему Сюань Юаню?
Чжи Мо, глядя на толпу на склоне, с тяжелым сердцем сказал:
— Принцесса не испытала невзгод, а я с малых лет скитался, переживая лишения. Лучше быть собакой в мирное время, чем человеком в эпоху смуты.
А-Хэн, оглядевшись по сторонам, ответила:
— Даже если я раньше не понимала, то теперь поняла.
Чжи Мо обратился к А-Хэн:
— Я заманил вас сюда письмом, подготовил множество слов, чтобы все вам объяснить, но сейчас не могу выговорить ни слова. Я всегда был против того, чтобы ваш отец нападал на Шэньнун, или точнее, против его стремления объединить Центральные земли. Поэтому перед первой битвой у Баньцюаня я покинул Сюань Юань и уединился в горах Туньэр. Но после второй битвы у Баньцюаня, когда Император был при смерти, я вернулся в Сюань Юань, чтобы помочь ему защитить страну. Не ради старой дружбы с вашим отцом, а за людей, живущих на землях Сюань Юаня. Ваша мать изо всех сил помогала вашему отцу создать Сюань Юань не только ради него. Она, как и я, хотела создать дом, где все низшие слои общества, беженцы и дискриминированные демоны смогли бы жить равноправно. Благодаря нашим усилиям, Сюань Юань действительно добился этого. Возможно, ваша мать сожалела о любви к вашему отцу, но я уверен, она никогда не сожалела о том, что отдала всё Сюань Юаню.
А-Хэн достала из кармана кровавое письмо и спросила:
— Как оно оказалось у вас? Я собиралась лично доставить его их семьям, но из-за внезапной смерти моей невестки и болезни моей матери, я была вынуждена отправить слуг с письмами.
Чжи Мо мягко улыбнулся, в его взгляде сквозила безграничная печаль.
— Это письмо написал мой сын. В то время я уединился в горах Туньэр, поэтому он оставил адрес горы.
А-Хэн вздрогнула, в её глазах мелькнули слезы:
— Дядя!
Чжи Мо крепко похлопал А-Хэн по плечу со словами:
— А-Хэн, в Сюань Юане везде есть такие же молодые люди, как мой сын. Отец этой маленькой девочки, возможно, был одним из них, только ему было еще хуже. У него даже не было возможности написать прощальное письмо близким. Я хотя бы знаю, что мой сын погиб на горе Сюнь, и могу прийти туда помянуть его. А этот ребенок даже не знает, где погиб ее отец. Если война продолжится, сколько еще отцов погибнет? Сколько еще матерей умрут в ненависти? Сколько еще детей умрет от голода? Ты мать и должна понимать, насколько это жестоко не иметь возможности защитить своих детей, не видеть, как они будут расти и жить в безопасности.
— Как остановить эту войну?
— На сегодняшний день можно остановить войну только войной. Я знаю о твоих трудностях, знаю, что ты не хочешь воевать, но я верю, если бы Императрица была бы ещё жива и увидела бы нынешние ужасы, она бы сказала тебе, что ты принцесса Сюань Юаня, а эти дети и их матери — твои подданные, и защищать их — твой долг.
А-Хэн, глядя на маленькую девочку на руках, молчала, но перед ее глазами мелькал образ Юэ Юаня. Его лицо, полное готовности умереть за дело, постепенно сливалось с образом неизвестного мужчины — отца девочки, который умоляющим взглядом смотрел на нее.
Чжи Мо взял спящего ребенка из объятий А-Хэни сказал:
— Этими делами займусь я, а тебе следует делать то, что ты должна.
А-Хэн молча посмотрела на толпу на склоне. В ее глазах сквозила глубокая печаль, переплетенная с отчаянием. Чжи Мо не торопил ее, и через долгое время А-Хэн решительно направилась вниз по горе, а Чжи Мо крикнул вслед ей:
— Ин Лун находится у реки.
Когда А-Хэн вошла в зал Чаоюнь, Император обучал Чжуан Сюя и передавал ему свои знания. Это был текст, которого он написал для Чи Ю и всего мира.
«Когда солнце не светит в полдень, это значит, что время упущено; когда меч не режет, пришло время потери; когда топор не рубит, воры придут. Если не остановить ручей, он превратится в реку; если не спасти мерцающий свет, как можно выдержать пылающее пламя? Если не убрать два листа, придется взяться за топор».
Чжуань Сюй спросил:
— Значит, всё-таки придется прибегнуть к оружию? Но ведь только вчера дедушка говорил, что нельзя легкомысленно вступать в войну, и что истинный путь — это завоевать мир добродетелью.
Хуанди посмотрел на А-Хэн и сказал:
— Иногда, когда война начинается, уже не важно, кто прав или виноват. Единственный способ ее завершить — это применить силу против силы, войну против войны.
А-Хэн подошла к Императору и спросила:
— Это отец попросил дядю Чжи Мо убедить меня, чтобы я повела войска в бой?
— Да, это я.
— Я готова вести войска, но не ради тебя. Твои беды — результат твоих собственных действий! Если бы Сюань Юань принадлежал бы только тебе, его падение не имело бы для меня никакого значения. Но Сюань Юань — это не только твоя страна. Это жизнь моей матери, дяди Чжи Мо и многих других, это жертва бесчисленных воинов и всего народа Сюань Юаня.
0 Комментарии