А-Хэн охватила дрожь от осознания того, что именно они создали эту пустынную тоску в этом уединённом месте! Для людей обеих сторон, возможно, уже не важно, кто победит, главное — чтобы война скорее закончилась, и люди смогли бы уже жить в мире и счастье.
Она торжественно пообещала женщине:
— Да, война обязательно закончится.
А-Хэн прошла сквозь персиковый лес к задней горе, где белый алтарь все так же тихо стоял среди деревьев.
Зелёная трава расстилалась ковром, цветы падали, как дождь. А-Хэн поднялась по ступеням к алтарю, где толстый слой упавших цветов покрыл землю. На земле лежала музыка ветра из костей. А-Хэн наклонилась, подняла её и вновь повесила под крышей.
Она слегка потрясла колокольчик, и приятный звон наполнил воздух.
На горе Юйшань шестьдесят лет одиночества прошли под звонкие звуки.
Звон колокольчика, звон колокольчика...
Звук колокольчика неизменен, но время ускользнуло мимо и насчитало уже столетия. Она всё так же молода лицом, но её сердце было измучено старостью и усталостью.
А-Хэн долго стояла в молчании. Она готовилась уйти, но вдруг всё вокруг застыло.
Лепестки цветов упали мягким дождём, а Чи Ю, в одежде цвета крови, стоял под персиковым деревом у алтаря. Он тихо ждал её, подобно вечной горе. Так было всегда, так есть сейчас и будет впредь.
Увидев его улыбку, А-Хэн невольно тоже улыбнулась. Она легко спустилась с алтаря, как бабочка, и побежала сквозь цветочный дождь к Чи Ю.
Они крепко обняли друг друга, а затем смотрели друг на друга и улыбались.
Звёздное небо, лепестки под ногами, ничто не сравнится с их смехом.
Чи Ю повёл А-Хэн за руку через персиковый сад к их бамбуковому дому.
За маленьким домиком была аккуратно выстроена изгородь из бамбука, красные розы, белые камелии, синие вьюнки, жёлтые азалии... всё цвело вдоль изгороди. В огороде на бамбуковых подпорках вилась тыква. На каменной площадке у колодца деревянное ведро было опрокинуто. Вода из него вылилась и увлажнила землю. Несколько птиц стояли во влажной почве, пили воду из лужиц и не испугались приближающихся людей.
Подняв бирюзовую занавеску, они вошли в дом, где всё было аккуратно и чисто. Прозрачная голубая москитная сетка на окнах напоминала ясное после дождя небо, а красные персики на сетке были, словно живопись на шёлке.
А-Хэн посмотрела на Чи Ю, в её горле пересохло. Он так хорошо заботится о доме!
Чи Ю улыбнулся, обнял её и поцеловал в лоб.
Звук бамбука шелестел на ветру. Они обнимались сидя, как и сотни лет назад, когда пили из одного бамбукового стакана.
Они не сказали ни слова, словно даже говорить было бы пустой тратой времени. Они продолжали смотреть друг на друга, не желая отводить взгляд, как будто мигом все могло исчезнуть.
А-Хэн начала раздевать Чи Ю, который с улыбкой наблюдал за её действиями и не двигался. Он лишь изредка поднимал руку, чтобы помочь ей, и когда он остался без одежды, то наконец опрокинул А-Хэн на кровать. Он полулёжа держал в руке бамбуковый стакан. Чи Ю медленно отодвигал одежду А-Хэн стаканом. Он наклонял его всё сильнее, и вино полилось на А-Хэн. Чи Ю склонился и поцеловал её по следам вина.
Тихие стоны, страстные объятия, любовное наслаждение. В этом маленьком бамбуковом домике не было ни Сюань Юаня, ни Шэньнуна. Были только они вдвоём, наслаждающиеся самой древней, самой простой, но в то же время самой глубокой и вечной радостью на свете.
Посреди ночи они оба проснулись одновременно.
Лунный свет, проникающий сквозь окно, озарял комнату. А-Хэн с жадностью смотрела на Чи Ю. Она нежно скользила пальцами по его лицу, словно хотела запечатлеть его образ в своём сердце.
Чи Ю с улыбкой смотрел на неё. В её глазах заблестели слёзы, он осторожно обнял её.
Пальцы А-Хэн невольно рисовали на его груди слова: «Пока дерево живёт, лиана его обвивает; лиана умирает, дерево всё равно её держит. Смертью и жизнью они связаны навечно».
Сначала Чи Ю не осознал, что А-Хэн писала на его груди, но когда понял, то стал внимательно следить за каждым её движением. Он обнаружил, что она повторяет одно и то же.
Чи Ю схватил её руку, поцеловал её и плотно сплел их пальцы вместе.
А-Хэн со взглядом из полуопущенных ресниц изучала Чи Ю. Он в ответ улыбнулся, и их тела снова сплелись вместе, словно они пытались сливаться друг с другом в страстном и почти безумном желании принадлежать и быть принятым.
Наконец, обессиленные, но всё ещё не желая отдаляться друг от друга, они остались лежать, плотно прижавшись друг к другу.
— Наша дочь где? В безопасности? — тихо спросил Чи Ю. — Ты знаешь, слишком много людей в мире ненавидят меня.
Чи Ю впервые задумался о своих врагах.
— Она на горе Юйшань, под защитой Королевской Матери и под охраной Леяна.
Только после этих слов Чи Ю успокоился:
— Это хорошо.
Лунный свет отбрасывал таинственный красный отблеск на стену. А-Хэн, уткнувшись лицом в плечо Чи Ю, спросила:
— Что это?
Чи Ю легко приподнял руку, и лук на стене устремился к нему. Красный свет погас, и лук стал размером с ладонь. Это был лук Паньгу, висевший как бы мимоходом на стене нежилого бамбукового дома.
А-Сянь улыбнулась:
— Ты всё ещё держишь это?
Взяв лук, Чи Ю внимательно рассмотрел его на свете луны:
— Хотя я пробовал множество раз, он никогда не откликался, но я чувствую, что это не просто кусок железа. Просто я не могу разгадать его предназначение.
А-Хэн, которая пробыла на горе Юйшань из-за этого оружия, также слышала истории о луке Паньгу. Она знала, что, согласно легенде, он был создан Паньгу для поиска любимой женщины. Но почему-то Паньгу так и не воспользовался им, а отдал на хранение Королевской Матери в Юйшань.
Она торжественно пообещала женщине:
— Да, война обязательно закончится.
А-Хэн прошла сквозь персиковый лес к задней горе, где белый алтарь все так же тихо стоял среди деревьев.
Зелёная трава расстилалась ковром, цветы падали, как дождь. А-Хэн поднялась по ступеням к алтарю, где толстый слой упавших цветов покрыл землю. На земле лежала музыка ветра из костей. А-Хэн наклонилась, подняла её и вновь повесила под крышей.
Она слегка потрясла колокольчик, и приятный звон наполнил воздух.
На горе Юйшань шестьдесят лет одиночества прошли под звонкие звуки.
Звон колокольчика, звон колокольчика...
Звук колокольчика неизменен, но время ускользнуло мимо и насчитало уже столетия. Она всё так же молода лицом, но её сердце было измучено старостью и усталостью.
А-Хэн долго стояла в молчании. Она готовилась уйти, но вдруг всё вокруг застыло.
Лепестки цветов упали мягким дождём, а Чи Ю, в одежде цвета крови, стоял под персиковым деревом у алтаря. Он тихо ждал её, подобно вечной горе. Так было всегда, так есть сейчас и будет впредь.
Увидев его улыбку, А-Хэн невольно тоже улыбнулась. Она легко спустилась с алтаря, как бабочка, и побежала сквозь цветочный дождь к Чи Ю.
Они крепко обняли друг друга, а затем смотрели друг на друга и улыбались.
Звёздное небо, лепестки под ногами, ничто не сравнится с их смехом.
Чи Ю повёл А-Хэн за руку через персиковый сад к их бамбуковому дому.
За маленьким домиком была аккуратно выстроена изгородь из бамбука, красные розы, белые камелии, синие вьюнки, жёлтые азалии... всё цвело вдоль изгороди. В огороде на бамбуковых подпорках вилась тыква. На каменной площадке у колодца деревянное ведро было опрокинуто. Вода из него вылилась и увлажнила землю. Несколько птиц стояли во влажной почве, пили воду из лужиц и не испугались приближающихся людей.
Подняв бирюзовую занавеску, они вошли в дом, где всё было аккуратно и чисто. Прозрачная голубая москитная сетка на окнах напоминала ясное после дождя небо, а красные персики на сетке были, словно живопись на шёлке.
А-Хэн посмотрела на Чи Ю, в её горле пересохло. Он так хорошо заботится о доме!
Чи Ю улыбнулся, обнял её и поцеловал в лоб.
Звук бамбука шелестел на ветру. Они обнимались сидя, как и сотни лет назад, когда пили из одного бамбукового стакана.
Они не сказали ни слова, словно даже говорить было бы пустой тратой времени. Они продолжали смотреть друг на друга, не желая отводить взгляд, как будто мигом все могло исчезнуть.
А-Хэн начала раздевать Чи Ю, который с улыбкой наблюдал за её действиями и не двигался. Он лишь изредка поднимал руку, чтобы помочь ей, и когда он остался без одежды, то наконец опрокинул А-Хэн на кровать. Он полулёжа держал в руке бамбуковый стакан. Чи Ю медленно отодвигал одежду А-Хэн стаканом. Он наклонял его всё сильнее, и вино полилось на А-Хэн. Чи Ю склонился и поцеловал её по следам вина.
Тихие стоны, страстные объятия, любовное наслаждение. В этом маленьком бамбуковом домике не было ни Сюань Юаня, ни Шэньнуна. Были только они вдвоём, наслаждающиеся самой древней, самой простой, но в то же время самой глубокой и вечной радостью на свете.
Посреди ночи они оба проснулись одновременно.
Лунный свет, проникающий сквозь окно, озарял комнату. А-Хэн с жадностью смотрела на Чи Ю. Она нежно скользила пальцами по его лицу, словно хотела запечатлеть его образ в своём сердце.
Чи Ю с улыбкой смотрел на неё. В её глазах заблестели слёзы, он осторожно обнял её.
Пальцы А-Хэн невольно рисовали на его груди слова: «Пока дерево живёт, лиана его обвивает; лиана умирает, дерево всё равно её держит. Смертью и жизнью они связаны навечно».
Сначала Чи Ю не осознал, что А-Хэн писала на его груди, но когда понял, то стал внимательно следить за каждым её движением. Он обнаружил, что она повторяет одно и то же.
Чи Ю схватил её руку, поцеловал её и плотно сплел их пальцы вместе.
А-Хэн со взглядом из полуопущенных ресниц изучала Чи Ю. Он в ответ улыбнулся, и их тела снова сплелись вместе, словно они пытались сливаться друг с другом в страстном и почти безумном желании принадлежать и быть принятым.
Наконец, обессиленные, но всё ещё не желая отдаляться друг от друга, они остались лежать, плотно прижавшись друг к другу.
— Наша дочь где? В безопасности? — тихо спросил Чи Ю. — Ты знаешь, слишком много людей в мире ненавидят меня.
Чи Ю впервые задумался о своих врагах.
— Она на горе Юйшань, под защитой Королевской Матери и под охраной Леяна.
Только после этих слов Чи Ю успокоился:
— Это хорошо.
Лунный свет отбрасывал таинственный красный отблеск на стену. А-Хэн, уткнувшись лицом в плечо Чи Ю, спросила:
— Что это?
Чи Ю легко приподнял руку, и лук на стене устремился к нему. Красный свет погас, и лук стал размером с ладонь. Это был лук Паньгу, висевший как бы мимоходом на стене нежилого бамбукового дома.
А-Сянь улыбнулась:
— Ты всё ещё держишь это?
Взяв лук, Чи Ю внимательно рассмотрел его на свете луны:
— Хотя я пробовал множество раз, он никогда не откликался, но я чувствую, что это не просто кусок железа. Просто я не могу разгадать его предназначение.
А-Хэн, которая пробыла на горе Юйшань из-за этого оружия, также слышала истории о луке Паньгу. Она знала, что, согласно легенде, он был создан Паньгу для поиска любимой женщины. Но почему-то Паньгу так и не воспользовался им, а отдал на хранение Королевской Матери в Юйшань.
){kind=link}
0 Комментарии