Хуанди наконец победил Шэньнун и объединил Центральные земли. Народы обеих стран смогут наконец жить в мире и спокойствии!
Но братья-демоны, Фэнбо, Юй Ши...
А-Хэн посмотрела в небо. Она понимала, что эти яркие огни не были закатом, а жизнью Юньсан. Её лицо, мягко улыбающееся в вихре падающих звёзд, словно прощалось с А-Хэн в последний раз.
Дни детства на горе Чаоюнь, проведённые вместе, совместная забота о больной матери, поддержка друг друга...
— Сестра.
Слезы заструились из её глаз. А-Хэн хотела закрыть глаза и скрыть всю кровь и насилие за их веками. Но она не могла, ведь Чи Ю лежал рядом с ней с ироничной улыбкой, как будто в следующее мгновение он откроет глаза, засмеётся, и крепко обнимет её.
А-Хэн трясущимися руками коснулась его лица.
— Чи Ю, Чи Ю.
Но такого больше никогда не будет. Он больше никогда не откроет свои глаза, чтобы назвать её А-Хэн.
Обняв Чи Ю, А-Хэн завопила к небесам среди полей усеянных телами:
— Ааа!
Её пронзительный крик разнёсся по опустошённой пустоши, но он был не в силах разбудить мертвецов ни на земле, ни на небе.
— Чи Ю, почему ты оставил меня одну? Почему оставил меня одну со всем этим?
Теперь, когда она не бог, не демон, не монстр и не человек, где в этом огромном мире найдётся место для неё?
— Ты ушёл, и только я одна осталась, неся на себе все воспоминания. Жить так больно. Я не могу дождаться того момента, когда наша дочь вырастет. Я хочу найти тебя прямо сейчас.
Его сердце в её груди, казалось, ощущало её печаль и отчаяние. Оно бешено колотилось. Тело Чи Ю вдруг начало медленно подниматься, как дым, и распадаться на кусочки. Оно превращалось в лепестки персиковых цветов, которые нежно окружили А-Хэн и плавно парили вокруг неё.
— Чи Ю, что ты хочешь мне сказать?
А-Хэн медленно закрыла свои глаза. Откинув голову назад, она одной рукой прикрыла своё сердце, а другую протянула вперёд.
В море цветов. Кажется, она всё ещё чувствует его присутствие. Лепестки персиковых цветов, которые касаются её пальцев и щек, — это его нежные руки, а под её ладонью его сердце продолжалось биться для неё.
Тук-тук, тук-тук...
Тук-тук, тук-тук...
В мгновение ока, слезы заполнили глаза А-Хэн.
Оказывается, ты здесь! Оказывается, ты действительно будешь со мной вечно!
Она прошептала:
— Я поняла. Несмотря на всю боль, я буду жить. Ради ушедших, ради Сяо Яо, ради тебя. Я сама расскажу Сяо Яо обо всём. Пусть она узнает, что её отец — величайший герой под солнцем.
Постепенно вокруг А-Хэн расцвели всё больше и больше персиковых цветов. Вся пустошь покрылась плывущими цветами, как снежный покров.
Цветы, один за другим, уносились в землю. Они вздымали землю волнами, подобно морским. Волны земли постепенно поглотили тела братьев-демонов, Фэнбо... все погибшие скрылись под землёй и исчезли из виду.
Через некоторое время на земле начали расти тысячи персиковых деревьев, которые превратились в пышный цветущий сад. Под голубым небом они раскинули свои ветви, сверкая жизненной энергией.
А-Хэн медленно вошла в сад. Одной рукой она держалась за сердце, а другой нежно касалась каждого дерева.
— Чи Ю, это дом, которого ты построил для меня? Тогда я останусь здесь с тобой навеки и никогда не уйду.
Худая, одинокая фигура в зелёном одеянии шагала по саду, постепенно уходя вдаль. Она слилась с морем цветов и исчезла из виду.
Остались только тысячи и тысячи расцветших персиковых цветов, которые освещали мир своей красотой.
***
После победы над Чи Ю, Хуанди поднялся на вершину горы Шэньнун и объединил Центральные земли.
Хотя в пределах земель Шэньнуна все еще существовали такие выжившие, как Гун Гун и Син Тянь, которые держали флаги старого Шэньнуна и возглавляли остатки сопротивления против Хуанди, общее направление было уже определено, и единичные акты сопротивления не могли восстановить государство Шэньнуна.
Годы шли неумолимо, и вот уже прошло несколько сотен лет. Кровь множества мужчин и слезы бесчисленных женщин растворились в пепле времен. Независимо от того, насколько грандиозными или трагичными были те дни, все они превратились лишь в несколько строк в книгах, забытых всеми.
Только севернее Чишуя, в пустыне, простирающейся на тысячи миль, ветер никогда не менялся. Год за годом, век за веком, он выл, прокладывая свой путь через землю. Согласно легендам, в самом сердце этой недоступной пустыни растет пышный персиковый сад. И каждый раз, когда наступает вечер, можно увидеть силуэт в зеленом, который одиноко бродит среди деревьев, лаская каждое из них и шепчет непонятные слова.
Обычно там ветер стихает, и проходящие мимо караваны чувствуют себя в безопасности. Но каждую весну, когда расцветают персики, погода внезапно меняется. Песчаные бури поднимаются, а ветер воет, словно плачет. Однако путешественники, следующие ритму сердца и стучащие в барабан, могут избежать беды.
Так, весной, когда ветер и пыль кружились в воздухе, в этом, казалось бы, жалобном вою всегда были слышны уверенные удары барабана, звучащие, как биение мужского сердца.
Тук-тук, тук-тук...
Песчаная пыль наполняла пространство.
Холодное и бездушное время тянется бесконечно.
Боль становится бесконечной.
Через бессчетные дни и ночи, единственным моим утешением становятся воспоминания о тебе. Но чем яснее они, тем глубже скорбь, и тем острее боль. Оказывается, те моменты близости, в конце концов, превращаются лишь в далекие взгляды через жизнь и смерть.
Когда-то я мечтала разделить с тобой все чудесные звуки мира, но после твоего ухода я поняла, что самый чудесный звук – это твой ласковый голос, зовущий меня по имени «А-Хэн». Но теперь, как бы я ни плакала от горя, я больше никогда не услышу твоего нежного зова.
Когда-то я мечтала исследовать с тобой весь мир, но, оставшись одна, я поняла. Ты мой мир. Самое прекрасное в мире — твоя улыбка. Но теперь, сколько бы я ни звала тебя, я больше никогда не увижу твоей улыбки.
Когда-то ты любил притягивать меня в свои объятия, чтобы я могла прислониться к твоей груди и слушать твое крепкое сердцебиение. А теперь, то сердце, что было твоим, бьется в моей груди. Хоть мы и находимся рядом, но мы разделены жизнью и смертью. Мы не можем прикоснуться друг к другу, и я никогда больше не услышу твоего крепкого сердцебиения.
Скучаю до боли. День за днем она разъедает меня, как яд. Боль, словно острие ножа, режет меня ночь за ночью.
Когда персики вновь расцветут, мою тоску и боль некуда деть, так что я подняла бурю и песчаную вьюгу, лишь бы услышать твое сердцебиение еще раз.
Тук-тук, тук-тук...
Но братья-демоны, Фэнбо, Юй Ши...
А-Хэн посмотрела в небо. Она понимала, что эти яркие огни не были закатом, а жизнью Юньсан. Её лицо, мягко улыбающееся в вихре падающих звёзд, словно прощалось с А-Хэн в последний раз.
Дни детства на горе Чаоюнь, проведённые вместе, совместная забота о больной матери, поддержка друг друга...
— Сестра.
Слезы заструились из её глаз. А-Хэн хотела закрыть глаза и скрыть всю кровь и насилие за их веками. Но она не могла, ведь Чи Ю лежал рядом с ней с ироничной улыбкой, как будто в следующее мгновение он откроет глаза, засмеётся, и крепко обнимет её.
А-Хэн трясущимися руками коснулась его лица.
— Чи Ю, Чи Ю.
Но такого больше никогда не будет. Он больше никогда не откроет свои глаза, чтобы назвать её А-Хэн.
Обняв Чи Ю, А-Хэн завопила к небесам среди полей усеянных телами:
— Ааа!
Её пронзительный крик разнёсся по опустошённой пустоши, но он был не в силах разбудить мертвецов ни на земле, ни на небе.
— Чи Ю, почему ты оставил меня одну? Почему оставил меня одну со всем этим?
Теперь, когда она не бог, не демон, не монстр и не человек, где в этом огромном мире найдётся место для неё?
— Ты ушёл, и только я одна осталась, неся на себе все воспоминания. Жить так больно. Я не могу дождаться того момента, когда наша дочь вырастет. Я хочу найти тебя прямо сейчас.
Его сердце в её груди, казалось, ощущало её печаль и отчаяние. Оно бешено колотилось. Тело Чи Ю вдруг начало медленно подниматься, как дым, и распадаться на кусочки. Оно превращалось в лепестки персиковых цветов, которые нежно окружили А-Хэн и плавно парили вокруг неё.
— Чи Ю, что ты хочешь мне сказать?
А-Хэн медленно закрыла свои глаза. Откинув голову назад, она одной рукой прикрыла своё сердце, а другую протянула вперёд.
В море цветов. Кажется, она всё ещё чувствует его присутствие. Лепестки персиковых цветов, которые касаются её пальцев и щек, — это его нежные руки, а под её ладонью его сердце продолжалось биться для неё.
Тук-тук, тук-тук...
Тук-тук, тук-тук...
В мгновение ока, слезы заполнили глаза А-Хэн.
Оказывается, ты здесь! Оказывается, ты действительно будешь со мной вечно!
Она прошептала:
— Я поняла. Несмотря на всю боль, я буду жить. Ради ушедших, ради Сяо Яо, ради тебя. Я сама расскажу Сяо Яо обо всём. Пусть она узнает, что её отец — величайший герой под солнцем.
Постепенно вокруг А-Хэн расцвели всё больше и больше персиковых цветов. Вся пустошь покрылась плывущими цветами, как снежный покров.
Цветы, один за другим, уносились в землю. Они вздымали землю волнами, подобно морским. Волны земли постепенно поглотили тела братьев-демонов, Фэнбо... все погибшие скрылись под землёй и исчезли из виду.
Через некоторое время на земле начали расти тысячи персиковых деревьев, которые превратились в пышный цветущий сад. Под голубым небом они раскинули свои ветви, сверкая жизненной энергией.
А-Хэн медленно вошла в сад. Одной рукой она держалась за сердце, а другой нежно касалась каждого дерева.
— Чи Ю, это дом, которого ты построил для меня? Тогда я останусь здесь с тобой навеки и никогда не уйду.
Худая, одинокая фигура в зелёном одеянии шагала по саду, постепенно уходя вдаль. Она слилась с морем цветов и исчезла из виду.
Остались только тысячи и тысячи расцветших персиковых цветов, которые освещали мир своей красотой.
***
После победы над Чи Ю, Хуанди поднялся на вершину горы Шэньнун и объединил Центральные земли.
Хотя в пределах земель Шэньнуна все еще существовали такие выжившие, как Гун Гун и Син Тянь, которые держали флаги старого Шэньнуна и возглавляли остатки сопротивления против Хуанди, общее направление было уже определено, и единичные акты сопротивления не могли восстановить государство Шэньнуна.
Годы шли неумолимо, и вот уже прошло несколько сотен лет. Кровь множества мужчин и слезы бесчисленных женщин растворились в пепле времен. Независимо от того, насколько грандиозными или трагичными были те дни, все они превратились лишь в несколько строк в книгах, забытых всеми.
Только севернее Чишуя, в пустыне, простирающейся на тысячи миль, ветер никогда не менялся. Год за годом, век за веком, он выл, прокладывая свой путь через землю. Согласно легендам, в самом сердце этой недоступной пустыни растет пышный персиковый сад. И каждый раз, когда наступает вечер, можно увидеть силуэт в зеленом, который одиноко бродит среди деревьев, лаская каждое из них и шепчет непонятные слова.
Обычно там ветер стихает, и проходящие мимо караваны чувствуют себя в безопасности. Но каждую весну, когда расцветают персики, погода внезапно меняется. Песчаные бури поднимаются, а ветер воет, словно плачет. Однако путешественники, следующие ритму сердца и стучащие в барабан, могут избежать беды.
Так, весной, когда ветер и пыль кружились в воздухе, в этом, казалось бы, жалобном вою всегда были слышны уверенные удары барабана, звучащие, как биение мужского сердца.
Тук-тук, тук-тук...
Песчаная пыль наполняла пространство.
Холодное и бездушное время тянется бесконечно.
Боль становится бесконечной.
Через бессчетные дни и ночи, единственным моим утешением становятся воспоминания о тебе. Но чем яснее они, тем глубже скорбь, и тем острее боль. Оказывается, те моменты близости, в конце концов, превращаются лишь в далекие взгляды через жизнь и смерть.
Когда-то я мечтала разделить с тобой все чудесные звуки мира, но после твоего ухода я поняла, что самый чудесный звук – это твой ласковый голос, зовущий меня по имени «А-Хэн». Но теперь, как бы я ни плакала от горя, я больше никогда не услышу твоего нежного зова.
Когда-то я мечтала исследовать с тобой весь мир, но, оставшись одна, я поняла. Ты мой мир. Самое прекрасное в мире — твоя улыбка. Но теперь, сколько бы я ни звала тебя, я больше никогда не увижу твоей улыбки.
Когда-то ты любил притягивать меня в свои объятия, чтобы я могла прислониться к твоей груди и слушать твое крепкое сердцебиение. А теперь, то сердце, что было твоим, бьется в моей груди. Хоть мы и находимся рядом, но мы разделены жизнью и смертью. Мы не можем прикоснуться друг к другу, и я никогда больше не услышу твоего крепкого сердцебиения.
Скучаю до боли. День за днем она разъедает меня, как яд. Боль, словно острие ножа, режет меня ночь за ночью.
Когда персики вновь расцветут, мою тоску и боль некуда деть, так что я подняла бурю и песчаную вьюгу, лишь бы услышать твое сердцебиение еще раз.
Тук-тук, тук-тук...
0 Комментарии