Лежа на руке Шаохао, А-Хэн начала смеяться:
— Я действительно глупа! Не только не спасла тебя, но и сама попала в ловушку. Почему ты только что не убедил меня остаться? Показал бы своё решение умереть, что мне не стоило лезть?
Шаохао долго молчал и наконец сказал:
— Потому что я очень боюсь смерти.
Когда А-Хэн убежала, он не испытывал страха. Он просто спокойно ощущал, как сила Юйюаня нарастала и постепенно поглощала его. Это ощущение, когда медленно приближалась темнота, было ему знакомо с детства. Каждый день его жизни был таким. Он всегда думал, что мог полагаться на отца, но забыл, что отец для него – единственный, а он для отца – не единственный сын. Он думал, что старая нянька любила его больше всех на свете, но оказалось, что она сто лет подряд травила его едой. Сестра, которой он доверял, передавала каждое его слово императрице; и так далее... Он уже привык спокойно наблюдать за тем, как каждый родственник и друг без колебаний отвергал его и считал это нормой.
Но когда он услышал шаги А-Хэн, возвращающейся обратно, его спокойствие было нарушено. Его сердцебиение резко участилось, словно в глубине души он жаждал чего-то. Перед лицом десятков тысяч войск Шэньнуна он мог оставаться непринуждённым, но в тот момент у него даже не хватило смелости открыть глаза и убедиться в чём-то.
А-Хэн вздохнула:
— Я тоже боюсь смерти.
Она вспомнила Чи Ю. Если она умрёт так, то это было бы слишком несправедливо.
Шаохао в тишине смотрел в темнот. Странно, сейчас притяжение так велико, что даже сидеть было невозможно, но он больше не чувствовал, что его поглощала темнота. Возможно, он не боялся смерти, а боялся умереть в одиночестве. Темнота Юйюаня не страшна, страшно быть брошенным всеми в темноте.
Вдруг Шаохао сказал:
— А-Хэн, если... Я просто говорю если, если в следующей жизни я не буду Шаохао из Гаосина, а ты не будешь А-Хэн из Сюань Юаня, независимо от того, кем ты будешь, я стану мужем, который никогда не оставит тебя.
А-Хэн тихо засмеялась:
— В этой жизни и так достаточно связей, зачем переносить их в следующую? Если есть следующая жизнь. Я хочу жить чисто и свободно.
Шаохао тоже улыбнулся:
— Ты права.
— А-Хэн, А-Хэн...
Тревожный и настойчивый голос неизвестно откуда проник в погружённую в темноту пещеру и отразился эхом.
А-Хэн и Шаохао насторожили уши и после мгновения А-Хэн закричала:
— Старший брат, я здесь, я здесь!
Голос А-Хэн дрожал от радости, она обратилась к Шаохао:
— Старший брат пришёл за мной! Старший брат пришёл за мной! Мы спасены! Мы оба не умрём!
Шаохао посмотрел на А-Хэн. Он улыбнулся и не произнес ни слова.
Из-за влияния силы Юйюаня и имеющихся ран Цинъян не мог обнаружить А-Хэн с помощью своей духовной силы, поэтому он подошёл, руководствуясь её голосом. Увидев на земле ещё и тяжелораненого Шаохао, он удивился. Некоторое время он просто смотрел на них, не произнося ни слова.
А-Хэн поняла, что у старшего брата серьёзные раны и сила Юйюаня была слишком велика. Он сможет спасти только одного из них.
Шаохао с лёгкой улыбкой проговорил:
— Давай без сентиментов. Жаль только, что мы так и не разыграли наш поединок до конца.
Цинъян поднял А-Хэн на руки. Шаохао больше не говорил, он лишь мирно улыбнулся и закрыл глаза.
Цинъян в последний раз взглянул на Шаохао и быстро побежал к выходу. А-Хэн, обнимая брата за шею, с открытыми глазами следила за исчезающей в темноте фигурой Шаохао, которого постепенно поглощала тьма. Она опустила голову на шею брата, слёзы скатились по его коже. Последний взгляд Шаохао на неё был с улыбкой, словно он хотел сказать, что всё будет хорошо. Но он же сказал, что боится смерти!
Лицо Цинъяна оставалось бесстрастным. Казалось, он был равнодушен, но сердце его бешено колотилось, а вены на руках выступили наружу.
— Ка-ка, ка-ка.
А-Хэн вдруг подняла голову и удивлённо вскрикнула:
— Леян, А-Сянь!
Среди криков Леян бросился к А-Хэн и приземлился на её руку. За ним последовал и А-Сянь, который с радостью смотрел на А-Хэн и непрерывно издавал звуки. Они оба выглядели потрёпанными, как будто сражались с кем-то: перья у одного были взъерошены, а шерсть у другого повреждена.
Цинъян с удивлением смотрел на этих двух животных. Животные обладают особенно острым чувством, часто более чутким, чем у богов с мощной духовной силой. Когда солнце только приближалось к Юйюаню, все ездовые животные поспешили укрыться и убежали из Юйюана. Это было не потому, что они неверны своим хозяевам. Это просто инстинкт выживания у животных, но эти двое ради поиска А-Хэн преодолели свой страх.
А-Хэн, увидев А-Сяня, засмеялась. Её слёзы смешались со смехом. Она показала пальцем назад и сказала:
— Быстро, спаси Шаохао, быстро!
А-Сянь метнулся назад. Цинъян тут же положил А-Хэн на землю и тоже побежал туда.
А-Хэн, лежа на земле, крепко обнимала Леяна и глупо улыбалась.
Леян недовольно вертелся и пытался укусить А-Хэн, но она не уклонялась, а наоборот, крепко его целовала. Леян, потерявший всякий дух сопротивления, только смиренно принял эти ласки, высоко задрав голову.
Через мгновение А-Сянь вынес Шаохао наружу. Цинъян поднял А-Хэн, и все они молча бросились к выходу.
Как только они выбежали из пещеры, солнце уже достигло Юйюаня, над которым был плотный чёрный туман.
— Ваше Высочество! — радостно воскликнула Чжу Юй. Она крепко держала феникса, её руки и лицо были в ссадинах. Она выглядела измождённой, стоя на краю утёса, когда чёрный туман уже подкрадывался к её ногам. Она была бледна и казалась готовой упасть, но не отходила ни на шаг.
Цинъян громко свистнул, его ездовой феникс дрожащим полётом приблизился. Он вскочил на спину птицы и тут же полетел в сторону, противоположную Юйюаню.
Только после того, как они улетели из Юйюаня, они изнурённо остановились, чтобы оглянуться назад. Весь запад уже был окутан чёрным туманом, а солнце медленно скрылось в Юйюане.
Цинъян в гневе спросил:
— Почему ты глупо стояла у Юйюаня, ожидая смерти? Есть смелость умереть, но не помочь?
Чжу Юй уверенно ответила:
— Разве Высочество не велели мне ждать вас там? Я, конечно, должна была ждать там.
Цинъян ошеломлённо замолчал.
Шаохао лежал на спине А-Сяня и тихо улыбался.
— Я действительно глупа! Не только не спасла тебя, но и сама попала в ловушку. Почему ты только что не убедил меня остаться? Показал бы своё решение умереть, что мне не стоило лезть?
Шаохао долго молчал и наконец сказал:
— Потому что я очень боюсь смерти.
Когда А-Хэн убежала, он не испытывал страха. Он просто спокойно ощущал, как сила Юйюаня нарастала и постепенно поглощала его. Это ощущение, когда медленно приближалась темнота, было ему знакомо с детства. Каждый день его жизни был таким. Он всегда думал, что мог полагаться на отца, но забыл, что отец для него – единственный, а он для отца – не единственный сын. Он думал, что старая нянька любила его больше всех на свете, но оказалось, что она сто лет подряд травила его едой. Сестра, которой он доверял, передавала каждое его слово императрице; и так далее... Он уже привык спокойно наблюдать за тем, как каждый родственник и друг без колебаний отвергал его и считал это нормой.
Но когда он услышал шаги А-Хэн, возвращающейся обратно, его спокойствие было нарушено. Его сердцебиение резко участилось, словно в глубине души он жаждал чего-то. Перед лицом десятков тысяч войск Шэньнуна он мог оставаться непринуждённым, но в тот момент у него даже не хватило смелости открыть глаза и убедиться в чём-то.
А-Хэн вздохнула:
— Я тоже боюсь смерти.
Она вспомнила Чи Ю. Если она умрёт так, то это было бы слишком несправедливо.
Шаохао в тишине смотрел в темнот. Странно, сейчас притяжение так велико, что даже сидеть было невозможно, но он больше не чувствовал, что его поглощала темнота. Возможно, он не боялся смерти, а боялся умереть в одиночестве. Темнота Юйюаня не страшна, страшно быть брошенным всеми в темноте.
Вдруг Шаохао сказал:
— А-Хэн, если... Я просто говорю если, если в следующей жизни я не буду Шаохао из Гаосина, а ты не будешь А-Хэн из Сюань Юаня, независимо от того, кем ты будешь, я стану мужем, который никогда не оставит тебя.
А-Хэн тихо засмеялась:
— В этой жизни и так достаточно связей, зачем переносить их в следующую? Если есть следующая жизнь. Я хочу жить чисто и свободно.
Шаохао тоже улыбнулся:
— Ты права.
— А-Хэн, А-Хэн...
Тревожный и настойчивый голос неизвестно откуда проник в погружённую в темноту пещеру и отразился эхом.
А-Хэн и Шаохао насторожили уши и после мгновения А-Хэн закричала:
— Старший брат, я здесь, я здесь!
Голос А-Хэн дрожал от радости, она обратилась к Шаохао:
— Старший брат пришёл за мной! Старший брат пришёл за мной! Мы спасены! Мы оба не умрём!
Шаохао посмотрел на А-Хэн. Он улыбнулся и не произнес ни слова.
Из-за влияния силы Юйюаня и имеющихся ран Цинъян не мог обнаружить А-Хэн с помощью своей духовной силы, поэтому он подошёл, руководствуясь её голосом. Увидев на земле ещё и тяжелораненого Шаохао, он удивился. Некоторое время он просто смотрел на них, не произнося ни слова.
А-Хэн поняла, что у старшего брата серьёзные раны и сила Юйюаня была слишком велика. Он сможет спасти только одного из них.
Шаохао с лёгкой улыбкой проговорил:
— Давай без сентиментов. Жаль только, что мы так и не разыграли наш поединок до конца.
Цинъян поднял А-Хэн на руки. Шаохао больше не говорил, он лишь мирно улыбнулся и закрыл глаза.
Цинъян в последний раз взглянул на Шаохао и быстро побежал к выходу. А-Хэн, обнимая брата за шею, с открытыми глазами следила за исчезающей в темноте фигурой Шаохао, которого постепенно поглощала тьма. Она опустила голову на шею брата, слёзы скатились по его коже. Последний взгляд Шаохао на неё был с улыбкой, словно он хотел сказать, что всё будет хорошо. Но он же сказал, что боится смерти!
Лицо Цинъяна оставалось бесстрастным. Казалось, он был равнодушен, но сердце его бешено колотилось, а вены на руках выступили наружу.
— Ка-ка, ка-ка.
А-Хэн вдруг подняла голову и удивлённо вскрикнула:
— Леян, А-Сянь!
Среди криков Леян бросился к А-Хэн и приземлился на её руку. За ним последовал и А-Сянь, который с радостью смотрел на А-Хэн и непрерывно издавал звуки. Они оба выглядели потрёпанными, как будто сражались с кем-то: перья у одного были взъерошены, а шерсть у другого повреждена.
Цинъян с удивлением смотрел на этих двух животных. Животные обладают особенно острым чувством, часто более чутким, чем у богов с мощной духовной силой. Когда солнце только приближалось к Юйюаню, все ездовые животные поспешили укрыться и убежали из Юйюана. Это было не потому, что они неверны своим хозяевам. Это просто инстинкт выживания у животных, но эти двое ради поиска А-Хэн преодолели свой страх.
А-Хэн, увидев А-Сяня, засмеялась. Её слёзы смешались со смехом. Она показала пальцем назад и сказала:
— Быстро, спаси Шаохао, быстро!
А-Сянь метнулся назад. Цинъян тут же положил А-Хэн на землю и тоже побежал туда.
А-Хэн, лежа на земле, крепко обнимала Леяна и глупо улыбалась.
Леян недовольно вертелся и пытался укусить А-Хэн, но она не уклонялась, а наоборот, крепко его целовала. Леян, потерявший всякий дух сопротивления, только смиренно принял эти ласки, высоко задрав голову.
Через мгновение А-Сянь вынес Шаохао наружу. Цинъян поднял А-Хэн, и все они молча бросились к выходу.
Как только они выбежали из пещеры, солнце уже достигло Юйюаня, над которым был плотный чёрный туман.
— Ваше Высочество! — радостно воскликнула Чжу Юй. Она крепко держала феникса, её руки и лицо были в ссадинах. Она выглядела измождённой, стоя на краю утёса, когда чёрный туман уже подкрадывался к её ногам. Она была бледна и казалась готовой упасть, но не отходила ни на шаг.
Цинъян громко свистнул, его ездовой феникс дрожащим полётом приблизился. Он вскочил на спину птицы и тут же полетел в сторону, противоположную Юйюаню.
Только после того, как они улетели из Юйюаня, они изнурённо остановились, чтобы оглянуться назад. Весь запад уже был окутан чёрным туманом, а солнце медленно скрылось в Юйюане.
Цинъян в гневе спросил:
— Почему ты глупо стояла у Юйюаня, ожидая смерти? Есть смелость умереть, но не помочь?
Чжу Юй уверенно ответила:
— Разве Высочество не велели мне ждать вас там? Я, конечно, должна была ждать там.
Цинъян ошеломлённо замолчал.
Шаохао лежал на спине А-Сяня и тихо улыбался.
0 Комментарии