Ючэн всегда был тем, кто не желал задавать лишних вопросов. Он не испытывал любопытства к Инсинь, и можно сказать, что он не испытывал любопытства ни к чему на свете. Так что, кем бы ни была Инсинь, не имело значения, почему она влюбилась в него, не имело значения, и почему она не хотела умирать сегодня, тоже не имело значения. Для него важен был только результат.
Но в этот момент, отвечая на взгляд Инсинь, он вдруг стал сомневаться и полюбопытствовал. Он спросил:
— На что ты смотришь?
Инсинь из последних сил подняла руку, коснувшись его щеки большим пальцем. Она легко провела по его лицу, и влажное ощущение разлилось по его коже. Он подумал, что это капли дождя, но Инсинь сказала:
— Не плачь больше, я давно знала, что этот день наступит.
Он плакал?
Но он не чувствовал никаких колебаний в своих эмоциях. Вероятно, Инсинь ошиблась.
— На печи все еще теплое вино; я уйду, когда мы его выпьем, — после этих слов она медленно закрыла глаза, ее дыхание постепенно стало ровным. — На севере ветер холодный.
Она знала, что после того как он убьет ее, ему придется отнести ее сердце на север, но как она могла это знать?
Ючэну уже не спросить. Она умерла, оставив после себя вечные сомнения.
После того как Ючэн вырезал ее сердце, он исполнил ее последнюю волю. Он достал теплое вино с печи и выпил его до дна, затем взял ее сердце с собой в путь.
С этого дня он повернулся спиной к весеннему ветру и теплому солнцу Цзяньнаня, отправившись на север, пока не достиг кусающе холодной северной страны. Он принесет ее сердце главному мастеру, для исцеления ран и продления жизни. Словно обменивая жизнь на жизнь.
* * *
Весенний ветерок следовал за ним по пятам всю дорогу на север. Если не считать фигуры Инсинь, появляющейся время от времени, он не чувствовал, что что-то было не так, просто это заставляло его идти немного медленнее.
Его сюнди* по секте отправили кого-то поторопить его, велели спешить на север, и говорили, что задержка с лекарственной основой недопустима. Но для этой миссии его воля, как оказалось, не была такой крепкой, как хотелось бы. Он не мог идти быстро, а частые появления Инсинь даже заставили его начать сомневаться, действительно ли он убил ее.
Вероятно, она не умерла. Иначе, как бы она могла быть такой живой везде, куда бы он ни пошел?
Когда наступил Цинмин**, в моросящий дождь он проходил мимо таверны. Женщина, продававшая вино в таверне, суетилась, и в состоянии оцепенения он снова вернулся к осенним дням прошлого года.
Это был день, когда он встретил Инсинь. Она тоже была такой, занятой работой в таверне, ее руки и ноги были проворны, ум сосредоточен.
Он намеренно шагнул вперед, заставив Инсинь, которая несла вино, врезаться в него. Инсинь поспешно извинилась перед ним, и в тот момент, когда она подняла голову и увидела его, она замерла. Ее извинения были забыты, попытки убрать винные пятна были забыты, и зовы клиентов за ее спиной были забыты.
(*Прим. перев.: 兄弟 — друзья, товарищи, братья и т.д.)
(**Прим. перев.: Цинмин — День поминовения усопших.)
0 Комментарии