— Достаточно, пожалуйста, идите отдыхать! Сейчас главное — соревнование, — холодно сказал Елюй Ле.
Он не кричал, но его слова заставили всех послушно разойтись. Елюй Ле, который обладал самой мощной армией, был известен своим вспыльчивым характером, и никто не осмеливался его раздражать! По крайней мере, им удалось представить своих невест, и они были довольны.
— Устала?
Елюй Ле сел рядом с Цило и обнял её.
Те люди раздражали его до безумия. Он даже не заметил, как выглядели три женщины, мелькнувшие перед ним! Как и раньше, ни одна красивая женщина не могла привлечь его внимание, только Цило могла завладеть его мыслями. С каждым днём она всё больше проникала в его кровь и плоть. Он знал, что никогда не сможет насытиться её любовью!
— Всё нормально.
Она смотрела в пустоту вдаль. Её лицо было спокойным, почти безжизненным, но ей было трудно дышать.
Но Елюй Ле не успел этого заметить. Великий хан вышел из дворца, и повсюду раздались приветственные возгласы. Вожди восьми племён поскакали встречать правителя, и он тоже не мог остаться в стороне. Он вскочил на чёрного коня и помчался к городским воротам.
— Госпожа...
Дун Инь сидела рядом с ней и тревожно смотрела на неё.
Цило прикусила губу и, не глядя на неё, спросила:
— Скажи мне, Дун Инь, действительно ли смешанные дети не могут быть приняты в Ляо?
Служанка печально ответила:
— Если бы не милость старого князя, я бы давно умерла от голода на дороге. Моя мать была женщиной из Таньчжоу, её захватили киданьцы и сделали наложницей. Она родила сына, но его утопили. Позже она несколько раз переживала выкидыши, и только когда была беременна мной, ей удалось сбежать из лагеря солдат. Спустя несколько лет после моего рождения, она умерла от голода, потому что оставляла всю найденную еду мне. В Ляо, мы, вдовы и сироты, подвергаемся издевательствам и не можем найти пропитание. Ннаши страдания неописуемы. Мне ещё повезло, ведь многие дети после рождения были растерзаны, как свиньи и собаки, своими отцами-киданьцами. Особенно в тех местах, где жили только киданьцы, невозможно было выжить...
Эти ужасные воспоминания до сих пор вызывали у неё дрожь.
Она понимала, почему госпожа задала ей этот вопрос, ведь она была её верной служанкой и знала её состояние. Тем более что теперь младший господин должен жениться на трёх принцессах. Даже если госпожа и будет любима, её ребёнок будет жить, как Дун Инь...
Цзюнь Цило горько рассмеялась. Её кулаки сжались так, что ногти вонзились в ладони.
— Значит, ему будет тяжело жить, да? — она тихо произнесла, будто обращалась к самой себе.
— Госпожа...
Дун Инь хотела что-то сказать, но её прервал Доло Ци.
— Дун Инь, замолчи! — боясь, что Дун Инь скажет о помолвке младшего господина, Доло Ци попытался успокоить её: — На самом деле, в столице ханьцы и киданьцы живут вместе, и межрасовая дискриминация не так сильна. Если госпожа будет беременна, ребёнок может родиться в столице, и младший господин не оставит своего ребёнка без внимания.
Хотя Доло Ци не до конца понимал эту женщину из Сун, он знал по опыту, что младшему господину придётся нелегко, потому что он слишком сильно заботился о Цзюнь Цило. Его брак обязательно вызовет у этой красавицы из Сун бурную реакцию. А теперь она ещё и говорит о ребёнке, и это нагоняет на него мрачные предчувствия...
— Младший господин вернулся! — тихо напомнила Дун Инь Цзюнь Цило.
Следом за Елюем Ле к чёрному шатру пришёл рыжеволосый мужчина с золотыми глазами. У него была густая борода, ему было около тридцати лет, и его свирепый вид источал жестокость. Он произвёл на Цзюнь Цило такое же впечатление, как кровожадный Кэлыхан.
Он был Доло Чжива, амбициозный и жестокий глава рода. В его владениях было больше всего военнопленных, и он гордился тем, как жестоко с ними обращался. Доло Ци был его бывшим полководцем, но из-за невозможности вынести жестокость и бесчеловечность лидера, он оставил род Доло и перешёл на сторону Елюя Ле, что сделало его предателем в глазах Доло Чжива, и тот навсегда изгнал его из рода, приказав убить его, если он вернётся.
Доло Чжива презрительно оглядел Доло Ци, а затем с похотливым интересом стал разглядывать Цзюнь Цило, начав цокать языком.
— Какая красавица! В десять раз лучше тех, которых присылали другие страны в прошлом году. Похоже, в Сун скрывается ещё много таких красавиц. Жаль только, что она такая худая. Елюй, я дам за неё сто овец. — Сказав это, он спрыгнул с лошади и потянулся к её воротнику, чтобы оценить её стоимость.
0 Комментарии