Елюй Ле не отвлекался. Он сосредоточенно смотрел на её огромный живот, зная, что роды будут тяжёлыми.
Её боль усиливалась, и её бледное лицо причиняло ему ещё большую боль.
Он всё-таки причинил ей страдания. Хотя рождение ребёнка — священный долг женщины, он поклялся, что она не будет страдать второй раз.
Она обязательно благополучно родит. Она знала, что у неё есть воля родить здорового ребёнка. Даже если это означало невыносимую боль, она вытерпит. Эта боль временная, её ребёнок тоже старается появиться на свет. Она не позволит себе потерять сознание от боли. История её матери не повторится с ней! Она Цзюнь Цило, гордая и сильная женщина, не уступающая мужчинам. О, эта проклятая боль...
Иногда Цило открывала глаза и видела своего любимого мужчину, потеющего больше неё, и его выражение было ещё более мучительным. Это его самый уязвимый момент.
Вдруг она поняла, как глупо было отказываться от этого счастья! Если бы она внимательнее смотрела в его глаза, то поняла бы, как сильно он её любил. Но она отказывалась, и, к счастью, он вернулся!
Он снова вернулся в её жизнь...
Она тихонько отпустила руку сестры и дрожащей рукой погладила его по щеке.
— Ты! — Он поспешно схватил её маленькую руку.
Вынув изо рта пробку, она тихо сказала:
— Я люблю тебя, Елюй Ле.
В его глазах смешались удивление, трогательность и недоверие, а затем он, грубо выражая свои чувства, сказал:
— Женщина, если ты не сосредоточишься на родах, неважно, как сильно я тебя люблю, после родов первое, что я сделаю, это хорошенько отшлепаю тебя!
Он снова вставил пробку ей в рот.
Начался ещё более продолжительный период схваток. Время тянулось в бесконечной боли...
Но глубокие чувства и взаимная поддержка помогли им пережить этот долгий процесс.
* * *
На следующее утро, когда едва забрезжил рассвет, после восьми часов боли, два красивых и здоровых мальчика наконец решили больше не мучить свою мать и благополучно появились на свет. Они оказались в руках своего отца.
Малыши, замучившие до изнеможения четырёх взрослых, всё ещё не успокаивались. Они громко плакали, объявляя миру о своём рождении. Цзюнь Цило, полусев, почувствовала, что боль после родов намного легче, чем во время них, и, собравшись с духом, взяла двух сыновей на руки, чтобы покормить их грудью.
Малыши были одинаковыми. Различие заключалось только в том, что у старшего были голубые глаза, а у младшего — чёрные.
— Спасибо тебе! — Он нежно погладил её по влажным от пота волосам.
— Ле... Ты говорил, что ребёнок с голубыми глазами — законный наследник, так?
— Да, — он посмотрел на неё своими голубыми глазами.
— Тогда оставь младшего с чёрными глазами в семье Цзюнь, хорошо?
— Нет! — Он посмотрел на неё опасным взглядом. — Мой сын должен расти в Великой Ляо.
— Хорошо! Тогда ты забираешь детей, а я остаюсь.
— Ты?
Господи! Эта женщина снова его раздражала!
Она кусала губы, неохотно смотря на своих любимых детей. Старший всё ещё жадно сосал молоко, младший уже открыл глаза и задремал.
— Как я могу оставить своих детей? Но семья Цзюнь не может остаться без наследника, мой отец уже стар, а мой зять всего лишь книжник. В условиях отсутствия потомства в семье Цзюнь, мои дети должны были бы взять на себя эту ответственность. Но ты пришёл, и я хочу идти с тобой, хочу провести с тобой всю жизнь. И хотя оба ребёнка рождены от одних родителей, судьба определила, что только один из них станет вождём. А что будет с другим? Что он сможет сделать в Великой Ляо? Когда он вырастет, будет ли он завидовать старшему брату за его врождённый статус? Будет ли он считать нас несправедливыми родителями? Ведь у него даже не будет шанса на соперничество. Но в семье Цзюнь у него будет всё, что ему нужно, и обязанности, которые он должен будет выполнять. Возможно, это моя личная прихоть, но я хочу и выйти за тебя замуж, и сохранить наследие семьи Цзюнь. Если ты откажешь, как я могу оставить старого отца и просто уйти наслаждаться счастьем?
0 Комментарии