Мне не очень нравилось спать с девушками, которых я не знал. Конечно, это был простой способ удовлетворить своё половое влечение, и мне нравились все эти объятия и прикосновения, но я ненавидел утро после. Я просыпался и находил рядом с собой эту странную девушку, комната пахла алкоголем, кровать, освещение и занавески имели ту самую кричащую «любовную» безвкусицу, а моя голова была в тумане от похмелья. Затем девушка просыпалась и начинала искать свои трусики, а когда надевала чулки, говорила что-то вроде:
— Надеюсь, ты использовал презерватив прошлой ночью. Это худший день в месяце для меня.
Потом она садилась перед зеркалом и начинала жаловаться на головную боль или непослушный макияж, пока красила губы или приклеивала накладные ресницы. Я предпочёл бы не оставаться с ними на всю ночь, но нельзя думать о комендантском часе, когда соблазняешь женщин (что противоречит законам физики), так что я уходил с пропуском на ночь. Это означало, что я должен был оставаться до утра и возвращаться в общежитие, полный отвращения к себе и разочарования, с солнечным светом, режущим глаза, с пересохшим ртом и головой, принадлежащей кому-то другому.
Когда я таким образом переспал с тремя или четырьмя девушками, я спросил Нагасаву:
— После того, как ты сделал это 70 раз, разве это не начинает казаться бессмысленным?
— Это доказывает, что ты достойный человек, — сказал он. — Поздравляю. Абсолютно ничего нельзя получить от сна с одной незнакомой женщиной за другой. Это просто утомляет и вызывает отвращение к себе. Со мной так же.
— Тогда почему, чёрт возьми, ты продолжаешь?
— Трудно сказать. Эй, ты читал то, что Достоевский писал о азартных играх? Это примерно то же. Когда ты окружён бесконечными возможностями, одно из самых трудных дел — пройти мимо них. Понимаешь, что я имею в виду?
— Вроде.
— Смотри. Солнце заходит. Девушки выходят и пьют. Они бродят вокруг, ищут что-то. Я могу дать им это что-то. Это самое лёгкое в мире, как пить воду из крана. Прежде чем я успеваю опомниться, они уже мои. Это то, что они ожидают. Вот что я имею в виду под возможностью. Она повсюду. Как ты можешь её игнорировать? У тебя есть определённые способности и возможность их использовать: можешь ли ты держать рот на замке и позволить им пройти мимо?
— Не знаю, я никогда не был в такой ситуации, — сказал я с улыбкой. — Не могу представить, каково это.
— Цени это, — сказал Нагасава.
Его склонность к женскому полу была причиной того, почему Нагасава жил в общежитии, несмотря на своё богатое происхождение. Его отец опасался, что Нагасава не будет заниматься ничем другим, если ему позволят жить одному в Токио, поэтому заставил его жить все четыре года в университете в общежитии. Не то чтобы это сильно волновало Нагасаву. Он не собирался позволять нескольким правилам беспокоить его. Когда ему хотелось, он получал разрешение на ночлег и отправлялся на поиски девушек или проводил ночь в квартире своей подруги. Эти разрешения было не так просто получить, но для него они были как бесплатные пропуски — и для меня тоже, пока он просил за меня.
У Нагасавы была постоянная девушка, с которой он встречался с первого курса. Её звали Хацумия, и она была того же возраста, что и Нагасава. Я встречался с ней несколько раз и нашёл её очень милой. Она не обладала такой внешностью, которая сразу привлекала бы внимание, и на самом деле она была настолько обычной, что, когда я впервые встретил её, задался вопросом, почему Нагасава не может найти кого-то лучше, но любой, кто с ней говорил, что она им сразу нравилась. Спокойная, умная, весёлая, заботливая, она всегда одевалась с безупречным вкусом. Она мне очень понравилась, и я знал, что если бы у меня была такая девушка, как Хацумия, я бы не бегал по лёгкодоступным девушкам. Она тоже испытала ко мне симпатию и старалась устроить меня с первокурсницей из её клуба, чтобы мы могли ходить на двойные свидания, но я придумывал оправдания, чтобы избежать повторения прошлых ошибок. Хацумия училась в самом престижном женском колледже страны, и я не мог представить, как я смогу общаться с одной из этих супербогатых принцесс.
Хацумия прекрасно понимала, что Нагасава спит с другими женщинами, но никогда не жаловалась ему. Она была серьёзно влюблена, но никогда не предъявляла требований.
— Я не заслуживаю такой девушки, как Хацумия, — однажды сказал мне Нагасава. Я должен был с ним согласиться.
Этой зимой я нашёл подработку в маленьком музыкальном магазине в Синдзюку. Платили немного, но работа была лёгкой – просто следить за магазином три вечера в неделю – и мне разрешали покупать пластинки по дешёвке. На Рождество я купил Наоко альбом Генри Манчини с её любимой песней «Dear Heart». Я сам его завернул и добавил яркую красную ленту. Она подарила мне пару шерстяных перчаток, которые сама связала. Большие пальцы были немного коротковаты, но перчатки всё равно согревали мои руки.
– Ой, прости, – сказала она, краснея. – Какой плохой подарок!
– Не беспокойся, они сидят отлично, – сказал я, протягивая ей руки в перчатках.
– Ну, по крайней мере, теперь тебе не придётся прятать руки в карманы.
Наоко не поехала домой в Кобе на зимние каникулы. Я тоже остался в Токио, работая в музыкальном магазине до самого конца года. У меня не было ничего особенно интересного, чем бы я хотел заняться в Кобе, или кого-то, с кем я хотел бы встретиться. Столовая общежития была закрыта на праздники, поэтому я ходил есть к Наоко в квартиру. В канун Нового года мы ели рисовые пирожки и суп, как и все остальные.
){kind=link}
0 Комментарии