– Ты явно наслаждаешься едой! – сказала моя спутница.
– Это чудесно, – ответил я. – К тому же я почти ничего не ел весь день.
– Можешь взять и мою, если хочешь. Я наелась. Вот, бери.
– Я возьму, если ты действительно не хочешь.
– У меня маленький желудок. Много не вмещается. Я компенсирую это сигаретами. – Она зажгла ещё одну сигарету Seven Star. – Ах да, можешь называть меня Рейко. Так меня все зовут.
Рейко, казалось, получала большое удовольствие, наблюдая за тем, как я ем тушёную картошку, которую она едва тронула, и жую хлеб.
– Ты врач Наоко? – спросил я.
– Я?! Врач Наоко?! – Она нахмурила лицо. – С чего ты взял, что я врач?
– Мне сказали спросить доктора Исиду.
– Ах, понятно. Нет-нет-нет, я преподаю здесь музыку. Это своего рода терапия для некоторых пациентов, поэтому для развлечения они называют меня «Доктор Музыка» и иногда «Доктор Исида». Но я всего лишь ещё один пациент. Я здесь уже семь лет. Работаю учителем музыки и помогаю в офисе, так что уже трудно понять, кто я: пациент или сотрудник. Наоко не рассказывала тебе обо мне?
Я покачал головой.
– Странно, – сказала Рейко. – Я соседка Наоко по комнате. Мне нравится жить с ней. Мы говорим обо всём. В том числе о тебе.
– Что именно обо мне?
– Ну, сначала я должна рассказать тебе об этом месте, – сказала Рейко, игнорируя мой вопрос. – Первое, что ты должен знать, это то, что это не обычная «больница». Это скорее для выздоровления, чем для лечения. Конечно, у нас есть несколько врачей, и они проводят сеансы по часам, но они просто проверяют состояние людей, измеряют температуру и тому подобное, не проводя "лечений", как в обычной больнице. Здесь нет решеток на окнах, и ворота всегда открыты настежь. Люди приходят и уходят добровольно. Ты должен быть подходящим для такого рода выздоровления, чтобы тебя сюда приняли. В некоторых случаях люди, которым нужна специализированная терапия, попадают в специализированные больницы. Понял?
– Думаю, да, – сказал я. – Но из чего состоит это «выздоровление»? Можешь привести конкретный пример?
Рейко выдохнула облако дыма и выпила остаток апельсинового сока.
– Просто жить здесь – это выздоровление, – сказала она. – Регулярный распорядок, упражнения, изоляция от внешнего мира, чистый воздух, тишина. Наши сельскохозяйственные угодья делают нас практически самодостаточными; нет телевизора или радио. Мы как одна из тех коммун, о которых столько говорят. Конечно, одно отличие от коммуны – это то, что сюда попасть стоит кучу денег.
– Кучу денег?
– Ну, это не безумно дорого, но и не дешево. Просто посмотри на эти удобства. У нас здесь много земли, мало пациентов, большой штат, и в моем случае я здесь уже долго. Правда, я почти сотрудник, так что получаю льготы, но все равно... Теперь, как насчёт чашки кофе?
Я сказал, что хотел бы. Она затушила сигарету и подошла к прилавку, где налили две чашки кофе из тёплого чайника и принесла их обратно к нашему столу. Она добавила сахар в свою, помешала, нахмурилась и сделала глоток.
– Знаешь, – сказала она, – этот санаторий не является прибыльным предприятием, поэтому он может продолжать работать, не взимая столько, сколько мог бы иначе. Земля была подарена. Для этого создали корпорацию. Все это место было летней резиденцией дарителя около 20 лет назад. Ты видел старый дом, не так ли?
– Да, видел.
– Это раньше было единственное здание на территории. Здесь проводили групповую терапию. Так все и началось. У сына дарителя были наклонности к психическим заболеваниям, и специалист рекомендовал ему групповую терапию. Теория врача заключалась в том, что если группа пациентов будет жить в сельской местности, помогать друг другу физическим трудом и иметь врача для консультаций и осмотров, можно вылечить определенные виды заболеваний. Они попробовали, и дело разрослось, было зарегистрировано, они ввели больше земли в обработку и построили главное здание пять лет назад.
– Значит, терапия сработала.
– Ну, не для всех. Многим людям не становится лучше. Но также многим людям, которым нигде больше не могли помочь, здесь удаётся полностью выздороветь. Лучшее в этом месте то, как все помогают друг другу. Все знают, что они в чем-то неполноценны, и поэтому стараются помочь друг другу. К сожалению, в других местах так не работает. Врачи – это врачи, а пациенты – это пациенты: пациент ищет помощи у врача, а врач оказывает ему помощь. Здесь же мы все помогаем друг другу. Мы все зеркала друг для друга, и врачи – часть нас. Они наблюдают за нами со стороны и вмешиваются, если видят, что нам что-то нужно, но иногда бывает так, что мы помогаем им. Иногда мы лучше их в чем-то. Например, я учу одного врача играть на пианино, а другой пациент учит медсестру французскому. Вот так. Пациенты с нашими проблемами часто обладают особыми способностями. Так что здесь все равны – пациенты, сотрудники – и ты. Пока ты здесь, ты один из нас, так что я помогаю тебе, а ты помогаешь мне. – Рейко улыбнулась, нежно сгибая каждую морщинку на своём лице. – Ты помогаешь Наоко, а Наоко помогает тебе.
— Что же мне тогда делать? Приведи пример.
— Сначала ты решаешь, что хочешь помочь и что тебе нужна помощь от другого человека. Затем ты полностью честен. Ты не будешь лгать, не будешь ничего приукрашивать, не будешь скрывать то, что может тебя смутить. Вот и всё.
— Я постараюсь, — сказал я. — Но скажи мне, Рейко, почему ты здесь уже семь лет? Разговаривая с тобой, я не могу поверить, что с тобой что-то не так.
— Днём, когда солнце на небе, — ответила она с мрачным видом, — но когда наступает ночь, я начинаю пускать слюни и кататься по полу.
— Правда?
0 Комментарии