– Спасибо за твоё письмо, – писала Наоко. Её семья переслала его сюда, сообщила она. Оно не только не расстроило её, а наоборот, сделало очень счастливой. На самом деле она собиралась написать мне сама.
Прочитав это, я открыл окно, снял куртку и сел на кровать. Я слышал, как воркуют голуби в ближайшем гнезде. Лёгкий ветерок шевелил занавески. Держась за семь страниц письма от Наоко, я погрузился в бесконечный поток чувств. Казалось, что цвета окружающего меня реального мира начали исчезать, хотя я просто прочитал несколько строк, написанных ею. Я закрыл глаза и долго собирался с мыслями. Наконец, глубоко вздохнув, я продолжил чтение.
Прошло почти четыре месяца с тех пор, как я приехала сюда, – продолжала она. – За это время я много думала о тебе. Чем больше я думала, тем больше ощущала, что поступала с тобой несправедливо. Вероятно, мне следовало быть лучше и справедливее в отношении к тебе.
Возможно, это не самый нормальный способ смотреть на вещи. Девушки моего возраста никогда не используют слово "справедливый". Обычные девушки моего возраста в основном безразличны к тому, справедливо ли что-то или нет. Для них важен не вопрос справедливости, а то, красиво ли это и сделает ли их счастливыми. "Справедливый" – это мужское слово, наконец, но я не могу не чувствовать, что сейчас оно подходит именно мне. И поскольку вопросы красоты и счастья стали для меня такими сложными и запутанными, я, вероятно, ищу другие стандарты – такие как, справедливо ли что-то или честно или является ли это универсальной правдой.
В любом случае, я считаю, что была с тобой несправедлива, и в результате я, должно быть, водила тебя по кругу и глубоко ранила. Однако, делая это, я также водила себя по кругу и ранила себя так же глубоко. Я говорю это не как оправдание или способ самозащиты, а потому что это правда. Если я оставила внутри тебя рану, это не только твоя рана, но и моя. Поэтому, пожалуйста, постарайся не ненавидеть меня. Я несовершенный человек – гораздо более несовершенный, чем ты себе представляешь. Именно поэтому я не хочу, чтобы ты ненавидел меня. Потому что если бы ты это сделал, я бы совсем развалилась. Я не могу делать то, что делаешь ты: я не могу спрятаться в свою раковину и ждать, когда всё пройдёт. Я не знаю наверняка, что ты действительно такой, но иногда у меня складывается такое впечатление. Я часто завидую этому в тебе, возможно, поэтому я так много водила тебя по кругу.
Возможно, это чрезмерно аналитический способ смотреть на вещи. Ты не согласен? Терапия, которую здесь проводят, конечно, не чрезмерно аналитическая, но когда ты находишься на лечении несколько месяцев, как я здесь, хочешь ты этого или нет, ты становишься более или менее аналитичным. "Это вызвано тем, а это означает это, из-за чего то-то". Вот так. Я не могу сказать, пытается ли этот вид анализа упростить мир или усложнить его.
В любом случае, чувствую, что гораздо ближе к выздоровлению, чем раньше, и люди здесь говорят мне, что это правда. Это первый раз за долгое время, когда я смогла спокойно сесть и написать письмо. То, что я написала тебе в июле, я выдавливала из себя (хотя, по правде говоря, не помню, что написала – было ли это ужасно?), но в этот раз очень, очень спокойна. Свежий воздух, тихий мир, отрезанный от внешнего, ежедневный распорядок жизни, регулярные упражнения: кажется, это то, что мне было нужно. Как прекрасно писать кому-то письмо! Чувствовать желание передать свои мысли человеку, сидеть за своим столом, взять ручку, выразить свои мысли словами – это действительно чудесно. Конечно, как только начинаю писать, понимаю, что могу выразить только малую часть того, что хочу сказать, но это не важно. Я счастлива просто чувствовать, что хочу писать кому-то. И вот пишу тебе. Сейчас 7:30 вечера, я поужинала и только что закончила ванну. Здесь тихо, и снаружи кромешная тьма. Не вижу ни одного огонька через окно. Обычно отсюда видно звёзды, но не сегодня, с облаками. Все здесь много знают о звёздах и говорят мне: «Это Дева» или «Это Стрелец». Вероятно, они узнают это, хотят они того или нет, потому что здесь нечего делать, когда солнце садится. Поэтому они так много знают о птицах, цветах и насекомых. Общаясь с ними, я понимаю, насколько была невежественна в таких вещах, что на самом деле приятно.
Здесь живёт около 70 человек. Кроме того, персонал (врачи, медсёстры, офисный персонал и т. д.) составляет чуть более 20 человек. Для такого обширного места это совсем немного. Наоборот: точнее будет сказать, что здесь достаточно пусто. Здесь просторно и много природы, и все живут тихо – настолько тихо, что иногда кажется, будто это нормальный, реальный мир, что, конечно, не так. Мы можем жить так, потому что живём здесь при определённых условиях.
Я играю в теннис и баскетбол. Команды по баскетболу состоят как из персонала, так и (ненавижу это слово, но другого нет) пациентов. Однако, увлекшись игрой, я перестаю замечать, кто пациенты, а кто персонал. Это немного странно. Знаю, это прозвучит странно, но когда я смотрю на людей вокруг себя во время игры, они все кажутся мне одинаково деформированными.
0 Комментарии