— Это я знаю, — сказал я.
— У Ватанабе есть девушка. Он влюблен, — сказал Нагасава. — Но ни слова о ней не скажет. Он такой молчун. Загадка, завернутая в тайну.
— Правда? — спросила меня Хацуми.
— Правда, — ответил я. — Но здесь нет никакой загадки. Просто всё сложно и трудно говорить об этом.
— Запретная любовь? Ох! Ты можешь поговорить со мной! — Я сделал глоток вина, чтобы избежать ответа.
— Видишь, о чем я говорю? — сказал Нагасава, работая над своим третьим виски. — Молчун. Когда этот парень решает не говорить о чем-то, никто не сможет вытянуть это из него.
— Какая жалость, — сказала Хацуми, отрезая маленький кусочек террина и поднося его к губам. — Если бы ты поладил с ней, мы могли бы устроить двойное свидание.
— Да, мы могли бы напиться и немного поменяться, — сказал Нагасава.
— Хватит таких разговоров, — сказала Хацуми.
— Что ты имеешь в виду «такие разговоры»? Ватанабе положил на тебя глаз, — сказал Нагасава.
— Это не имеет никакого отношения к тому, о чем я говорю, — пробормотала Хацуми. — Он не такой человек. Он искренний и заботливый. Я могу это сказать. Вот почему я пытаюсь его познакомить.
— О, конечно, он искренний. Как в тот раз, когда мы однажды поменялись женщинами. Помнишь, Ватанабе? — сказал Нагасава с равнодушным выражением лица, затем залпом допил остатки своего виски и заказал еще.
Хацуми положила нож и вилку и промокнула рот салфеткой. Затем, глядя на меня, она спросила:
— Тору, ты действительно это сделал?
Я не знал, как ей ответить, поэтому ничего не сказал.
— Расскажи ей, — сказал Нагасава. — Да что уж там.
Настроение становилось мрачным. Нагасава мог становиться неприятным, когда был пьян, но сегодня его злоба была направлена на Хацуми, а не на меня. Осознавая это, мне было еще труднее сидеть здесь.
— Я бы хотела услышать об этом, — сказала Хацуми. — Это звучит очень интересно!
— Мы были пьяны, — сказал я.
— Все нормально, Тору. Я не виню тебя. Я просто хочу, чтобы ты рассказал, что случилось.
— Мы с ним пили в баре в Сибуе, и подружились с парой девушек. Они учились в каком-то колледже, и они тоже были довольно пьяны. В общем, мы пошли в отель и переспали с ними. Наши номера были рядом. Посреди ночи Нагасава постучал в мою дверь и предложил поменяться девушками, так что я пошел в его номер, а он пришел в мой.
— Девушки не возражали?
— Нет, они тоже были пьяны.
— В любом случае, у меня была веская причина для этого, — сказал Нагасава.
— Веская причина?
— Ну, девушки были слишком разные. Одна была очень красивой, а другая нет. Это казалось мне несправедливым. Я получил красивую девушку, а Ватанабе досталась другая. Вот почему мы поменялись. Верно, Ватанабе?
— Да, наверное, — сказал я. Но на самом деле мне понравилась некрасивая. С ней было интересно разговаривать, и она была приятным человеком. После секса мы с удовольствием разговаривали в постели, когда Нагасава пришел и предложил поменяться партнерами. Я спросил девушку, не возражает ли она, и она сказала, что ей все равно, если мы этого хотим. Она, наверное, думала, что я хочу переспать с красивой.
— Это было весело? — спросила меня Хацуми.
— Поменяться, ты имеешь в виду?
— Все это.
— Не особенно. Это просто что-то, что ты делаешь. Спать с девушками таким образом не так уж весело.
— Так почему ты это делаешь?
— Из-за меня, — сказал Нагасава.
— Я спрашиваю Тору, — резко ответила Хацуми Нагасаве. — Почему ты делаешь такие вещи?
— Потому что иногда у меня возникает огромное желание переспать с девушкой.
— Если ты влюблен в кого-то, разве не можешь обойтись с ней? — спросила Хацуми после нескольких секунд раздумий.
— Это сложно.
Хацуми вздохнула. В этот момент дверь открылась, и принесли еду. Нагасаве подали его жареную утку, а Хацуми и мне — морского окуня. Официанты наложили свежеприготовленные овощи на наши тарелки и полили их соусом, прежде чем удалиться и снова оставить нас троих наедине. Нагасава отрезал кусок утки и съел его с удовольствием, затем запил виски. Я взял вилкой шпинат. Хацуми не трогала свою еду.
— Знаешь, Тору, — сказала она, — я не имею ни малейшего понятия, что делает твою ситуацию такой «сложной», но я думаю, что то, о чем ты только что рассказал, тебе не подходит. Ты не такой человек. Как ты думаешь? — Она положила руки на стол и посмотрела мне в глаза.
— Ну, — сказал я, — иногда я сам так думаю.
— Тогда почему ты не остановишься?
— Потому что иногда мне нужна человеческая теплота, — ответил я честно. — Иногда, если я не могу почувствовать что-то вроде тепла женской кожи, я становлюсь таким одиноким, что не могу это вынести.
— Позвольте, я подытожу, в чем здесь дело, — вмешался Нагасава. — У Ватанабе есть девушка, которая ему нравится, но по определенным сложным причинам они не могут быть вместе. Поэтому он говорит себе: «Секс — это просто секс», и удовлетворяет свою потребность с кем-то другим. Что в этом плохого? Это вполне логично. Он же не может всё время сидеть в комнате и мастурбировать, верно?
— Но если ты действительно любишь её, Тору, разве не должно быть возможно для тебя контролировать себя?
— Возможно, — сказал я, поднося к рту кусок морского окуня в сливочном соусе.
— Ты просто не понимаешь мужских сексуальных потребностей, — сказал Нагасава Хацуми. — Возьми меня, например. Я с тобой уже три года, и за это время спал со множеством женщин. Но я не помню о них ничего. Я не знаю их имен, не помню их лиц. Я спал с каждой из них ровно один раз. Встретил их, сделал это, попрощался. И всё. Что в этом плохого?
0 Комментарии