Норвежский лес — Глава 86 (16+)

— Я понимаю тебя, поверь мне, но я ничего не могу сделать.

— О, пожалуйста! Иначе я сяду прямо здесь, на землю, и буду рыдать всю ночь напролёт. И я пересплю с первым парнем, который заговорит со мной.

Это сделало дело. Я позвонил в общежитие и спросил Нагасаву.

Когда он подошел к телефону, я спросил его, сделает ли он вид, будто я вернулся на вечер. Я объяснил ему, что был с девушкой.

— Хорошо, — сказал он. — Это достойное дело, я буду рад тебе помочь. Я просто переверну твой бейдж стороной «внутри». Не волнуйся. Удели этому столько времени, сколько тебе нужно. Ты можешь войти через мое окно утром.

— Спасибо. Я твой должник, — сказал я и повесил трубку.

— Все готово? — спросила Мидори.

— Почти, — сказал я со вздохом.

— Отлично, пойдем на дискотеку, ещё так рано.

— Подожди, я думал, ты устала.

— Для чего-то подобного я в порядке.

— О боже.

И она была права. Мы пошли на дискотеку, и её энергия постепенно вернулась, пока мы танцевали. Она выпила два виски с колой и оставалась на танцполе, пока её лоб не покрылся потом.

— Это так весело! — воскликнула она, когда мы сделали перерыв за столиком. — Я так давно не танцевала. Не знаю, когда двигаешь телом, как будто дух освобождается.

— Я бы сказал, что твой дух всегда освобожден.

— Ничего подобного, — сказала она, покачав головой и улыбнувшись. — В любом случае, теперь, когда мне лучше, я умираю от голода! Пойдем за пиццей.

Я отвел её в пиццерию, которую знал, и заказал разливное пиво и пиццу с анчоусами. Я не был очень голоден и съел только четыре из двенадцати кусков. Мидори съела остальные.

— Ты быстро восстановилась, — сказал я. — Недавно ты была бледной и шаткой.

— Это потому, что мои эгоистичные требования были услышаны, — ответила она. — Это меня раскрыло. Ого, эта пицца просто потрясающая!

— Скажи, правда ли, что дома никого нет?

— Это правда. Моя сестра осталась у подруги. У неё настоящее сумасшествие. Она не может спать одна в доме, если меня нет.

— Давай забудем об этой чепухе с любовным отелем. Ходить в такие места заставляет тебя чувствовать себя дешево. Пойдем к тебе домой. У тебя, наверное, достаточно постельного белья для меня?

Мидори подумала минуту, затем кивнула.

— Хорошо, проведем ночь у меня.

Мы сели на линию Яманотэ до Оцука, и вскоре поднимали металлический ставень, закрывающий вход в книжный магазин Кобаяси. На ставне висела бумажная вывеска «Временно закрыто». Запах старой бумаги наполнил темный магазин, как будто ставень долго не открывали. Половина полок была пуста, и большинство журналов были связаны в пачки для возврата. Это пустое, холодное ощущение, которое я испытал при первом посещении, только усилилось. Место выглядело как брошенный корпус на берегу.

— Ты не собираешься снова открывать магазин? — спросил я.

— Нет, мы собираемся его продать, — сказала Мидори. — Разделим деньги и поживем немного сами по себе без всякой «защиты». Моя сестра выходит замуж в следующем году, а у меня еще три года в университете. Этого должно хватить. Я сохраню свою подработку. Как только место будет продано, я какое-то время буду жить с сестрой в квартире.

— Думаешь, кто-то захочет его купить?

— Вероятно. Я знаю одну женщину, которая хочет открыть магазин шерсти. Она недавно спрашивала меня, не хочу ли я продать. Бедный папа. Он так старался, чтобы получить это место, и медленно выплачивал кредит, а в конце концов у него почти ничего не осталось. Все растворилось, как пена на реке.

— Но у него была ты, — сказал я.

— Я?! — рассмеялась Мидори. Она глубоко вздохнула и выдохнула. — Пойдем наверх. Здесь холодно.

Наверху она усадила меня за кухонный стол и пошла греть воду для ванны. Пока она этим занималась, я поставил чайник и заварил чай. Ожидая, пока бак нагреется, мы сидели друг напротив друга за кухонным столом и пили чай. Подперев подбородок рукой, она долго и внимательно смотрела на меня. Не было никаких звуков, кроме тиканья часов и гудения мотора холодильника, который включался и выключался в зависимости от термостата. Часы показывали, что полночь уже близко.

— Знаешь, Ватанабэ, если изучить это достаточно, у тебя довольно интересное лицо.

— Думаешь? — спросил я, немного уязвленный.

— Хорошее лицо для меня многое значит, — сказала она. — И твое... чем больше я на него смотрю, тем больше думаю: «Сойдет».

— Я тоже, — сказал я. — Иногда я думаю о себе: «Что ж, сойдет».

— Эй, я не имею в виду ничего плохого. Не очень хорошо выражаю свои чувства словами. Вот почему люди меня неправильно понимают. Я просто пытаюсь сказать, что ты мне нравишься. Я говорила тебе это раньше?

— Говорила, — ответил я.

— Я имею в виду, что не единственная, кто не может понять, что за люди мужчины. Но я постепенно разбираюсь.

Мидори взяла пачку Marlboro и закурила.

— Когда начинаешь с нуля, многому нужно учиться.

— Я не удивлен.

— О, я совсем забыла! Хочешь зажечь палочку благовоний для моего отца?

Я последовал за Мидори в комнату с буддийским алтарем, зажег палочку благовоний перед фотографией её отца и сложил руки.

— Знаешь, что я сделала на днях? — спросила Мидори. — Я полностью разделась перед его фотографией.

 

Вернуться к оглавлению