Две девушки заплакали, остальные сидели в оцепенении. С наступлением темноты никто не зажёг свет.
Дуаньу закрыла глаза и тихо захихикала.
Но мысль о трудностях, которые могут ожидать их в пустыне, всё же не давала ей покоя. Она задремала и погрузилась в сон.
Во сне ей казалось, что кто-то плачет. Звук напоминал голос Лалы.
Она не выдержала и позвала:
— Лала?
Рядом с Дуаньу не было бывшей подруги, только девушка из их хижины тихо всхлипывала. Дуаньу обняла её и спросила:
— Что случилось? Держись!
Девушка рыдала от боли. Дуаньу в панике сказала:
— Я наврала про бордель. Не принимай всерьез.
— Нет... У меня... живот болит... сильно...
Дуаньу поняла, что холодная вода с жемчужной пылью вызвала боль. У девушки были критические дни, и это спровоцировало приступ.
Она схватила девушку за икры и начала массировать нужные точки. Лала в последние два года тоже страдала от болей в животе, поэтому Дуаньу научилась этому методу.
— Я хочу горячей воды, — простонала девушка. В хижине все проснулись, но никто не решался шуметь.
Дуаньу хотела зажечь лампу, когда услышала шаги. Кто-то открыл замок и тихо позвал её.
Она хотела найти способ раздобыть горячей воды, ответила и, нацепив обувь, вышла наружу. Это был А-Чан.
Молодой человек быстро запер дверь и потянул её под навес.
— Дуаньу, господин собрал все товары и велел мне завтра ехать в Даду. Я... ты...
Дуаньу холодно усмехнулась:
— Ты его слуга, а я рабыня. Что может быть? Ты сможешь помочь мне сбежать?
А-Чан опустил голову.
— Я... будь осторожна в дороге.
— А-Чан, дай мне немного горячей воды.
Он не понял, и девушка прямо спросила:
— А-Чан, скажи мне, почему нас заставляют пить столько воды с жемчужной пылью?
Молодой человек тихо ответил:
— Господин хочет наладить отношения с одним монгольским аристократом. У того монгола странная болезнь. Говорят, что для его лечения нужен специфический ингредиент: красивая девственница с чистым «инь».
Ингредиент? Монголы? Как они будут использовать этот ингредиент? Живьём сварят или будут пить их кровь?
Глаза Дуаньу расширились от ужаса. Она глубоко вздохнула и попросила:
— Поняла. Дай мне чашку горячей воды.
А-Чан положил руки ей на плечи и произнёс:
— Дуанъу...
В этот момент несколько факелов осветили угол. Слуга сказал:
— А-Чан, что ты тут шепчешь с женщиной?
Дуаньу вспыхнула от гнева и громко сказала:
— Я просто попросила у него горячей воды, ничего такого.
А-Чана и Дуаньу отвели к двери Янь Цзы Цзина и заставили встать на колени.
Янь Цзы Цзин, полуприкрыв глаза, спросил:
— А-Чан, ты со мной уже десять лет. Знаешь, почему я не люблю открывать глаза?
— Да... господин говорил: «На глупцов, не понимающих сути вещей, лучше не смотреть».
— Ты понимаешь суть вещей?
— Я... господин, я ничего не сделал. Я просто говорил с ней...
— Ты каждый день водишь её туда-сюда, и всё равно не наговорился? Зачем отправлять охрану и запирать двери? А-Чан, ты сошёл с ума. Ты кто, а она кто?
Янь Цзы Цзин холодно посмотрел на него.
А-Чан задрожал и ответил:
— Господин, я виноват! Я ваш верный слуга, а она рабыня. Я виноват!
Янь Цзы Цзин поднял руку. Перед А-Чаном появилась ветка саксаула, такая же, какую он подарил Дуаньу.
— Знаешь, что это?
А-Чан снова задрожал.
— Знаю, я заслуживаю пятьдесят ударов.
Девушка злобно взглянула на Янь Цзы Цзина. Так совпало, что он тоже посмотрел на неё.
А-Чан уже собирался бить себя, но Янь Цзы Цзин остановил его:
— Ты ошибся.
— Господин?
— Нужно ли мне объяснять? Искупи свою вину.
Дуаньу поняла, что Янь Цзы Цзин велит А-Чану бить её.
Юноша хоть и был слугой, но оставался верным молодым человеком. Нарушение правил заслуживало такого наказания?
Она сжала зубы и нарочно засмеялась, сказав:
— Непонятный хозяин — глупая собака. Думаете, я боюсь побоев? Бей, бей до смерти. Убить — это просто, а здесь всего несколько ударов.
Янь Цзы Цзин остался невозмутимым. А-Чан, бледный как смерть, медленно поднял ветку саксаула и ударил по спине Дуаньу.
Она не выдержала и вскрикнула, но тут же заткнула рот кулаком. Боль была жгучей, как от кнута.
После десятков ударов её суставы побелели, а большие глаза наполнились слезами.
А-Чан остановился. Дуаньу разжала кулаки, посмотрела на него и резко сказала:
— Я тебе ничего не должна.
Янь Цзы Цзин подошёл к порогу и сказал А-Чану:
— Запомни: рабы — это не для любви, а для заработка. Завтра утром ты уезжаешь.
Дуаньу корчилась от боли, но не теряла сознания. Несколько человек притащили её к колодцу и облили холодной водой.
0 Комментарии