Он ударил гирей по весам. Из-за угла вышли восемь волкодавов, таких же больших, как Жу-Жу. Они тянули сани.
Старик положил Янь Цзы Цзин на сани, покрытые мехом, и сказал Дуаньу:
— Ложись рядом.
Девушка увидела, что место узкое и подумала, что лучше уж сидеть на старике, чем лежать на больном.
— Нет, господин болен, он слаб. Я боюсь его раздавить. Сяду рядом с вами.
Атай рассмеялся и позволил ей сесть рядом. Жу-Жу рванул с места, восемь больших собак последовали за ним и направились в сторону Куньлуня.
Дуаньу разговаривала с Атаем:
— Как вы встретили Янь Цзы Цзин?
Атай, хоть и знал, что тот не слышал, всё же заговорил шепотом:
— Три года назад Жу-Жу и один человек нашли его у подножия горы. Тот человек принес его ко мне. Похоже, Янь Цзы Цзин со своей молодой женой попал в руки разбойников. Жена не поддалась и прыгнула с обрыва. Разбойники не только забрали его имущество, но и пытали его несколько дней. Они подумали, что он мертв, и бросили у обрыва. Мы нашли его, я лечил его три месяца, но душевные раны остались. Я посоветовал ему покинуть эти места и начать новую жизнь. Куньлуньские разбойники опасны, и с ними трудно справиться. Он сказал, что в Хэтяне у него только один знакомый — Юйчи. Когда он смог ходить сам, я отвел его к дому Юйчи и ушел.
— Вы не встретились с Юйчи?
— Я монгольский врач, а такие, как Юйчи, не нуждаются в нас. — Атай засмеялся. — Я хотел попросить у него деньги за лечение, но Жу-Жу полюбил Янь Цзы Цзина. Подумал, ладно, вылечу его для собаки.
Дуаньу улыбнулась, но не засмеялась. Монголец хороший, и Жу-Жу хороший, а вот Янь Цзы Цзин...
Она оглянулась на молодого человека, который лежал спокойно в меховом покрывале, как фарфоровая кукла.
На рассвете, голуби и антилопы гуляли среди деревьев, Куньлунь сиял под голубым небом, снег отражал фиолетовые отблески.
Закутавшись в соболиный мех, Дуаньу не чувствовала холода. Она держала бурдюк с вином и время от времени предлагала старику выпить.
Девушка чувствовала, что завязывать глаза бессмысленно, ведь она не могла запомнить все повороты и перекрестки, мимо которых они проходили. Пейзаж казался повторяющимся, но при этом постоянно меняющимся. Она сначала много говорила, потом начала зевать и, наконец, погрузилась в сон. Неизвестно когда, но она заснула, опершись на старика. Дуаньу лишь помнила, что Атай намазал ей нос прохладной мазью и положил её в сани. Она что-то сказала, но ответом ей были только ветер и лай собак.
Проснулась она в большой комнате, освещенной уютным свечным светом. Пол был застлан мягкими белыми шкурами. Перед ней сидели десять стариков, все с белыми бородами и в чёрных тюрбанах. Первое, что она подумала, было: «Где же монгольский врач и Янь Цзы Цзин? Может, они уже достигли того места?»
— Не волнуйся, это Атай привёл тебя сюда. Ваш больной поправится, — сказал один из стариков. Его голос был полон достоинства, но не вызывал страха. В свете свечей глаза всех стариков излучали доброту.
Дуаньу встала и низко поклонилась, сказав:
— Спасибо. Кроме искренности, мне нечем отблагодарить вас.
Старики спросили:
— Этот больной разве не твой хозяин? Почему ты благодаришь нас за него? Ведь когда он поправится, ты снова станешь его рабыней.
Дуаньу ответила:
— Сейчас он мой хозяин, но не всегда будет им. Он спас меня, и я не могу остаться в долгу...
Она кратко рассказала свою историю, начав с жемчужного моря и заканчивая Куньлунем. Старики вздыхали, слушая её.
Первый старик, что заговорил, сказал:
— Господь привел тебя сюда. У нас нет рабов.
Дуаньу не очень верила в бога, но из вежливости радостно сказала:
— Да, спасибо Господу. Если здесь нет рабов, то это, как в том прекрасном саду, что я видела в миражах. Надеюсь, мой хозяин поправится и не будет больше упрямым. Я тоже не хочу оставаться рабыней. Хочу накопить денег и вернуться в Южное море, чтобы найти свою мать.
Старики кивали и задавали ей много вопросов. Дуаньу, благодаря своему опыту торговли, отвечала быстро и остроумно. Её лицо светилось молодостью, а живые глаза придавали ей ещё больше привлекательности.
0 Комментарии