Я смотрела на Цзяна У, но его облик совершенно не походил на Цинь Цяньсяня. У Цинь Цяньсяня были черты Будды: добрые глаза и милосердная улыбка. Мы встречались не раз и даже сражались пару раз, но я никогда не видела, чтобы он кого-то убивал. Даже когда на Сяньтае другие секты хотели захватить его и выпустить его кровь, он защищался сдержанно.
Цзян У же был совершенно другим: его черты были обольстительными, а улыбка — дерзкой и вызывающей. В его глазах не было тепла. Я видела, как он убивает, — на мосту в Цзянчжоу, ведущем к Цветочной улице, он разорвал человека на части из-за малейшего разногласия.
Цзян У и Цинь Цяньсянь были, как две стороны одной медали. Если его называть внутренним демоном, то это было бы вполне верно.
— Цинь Цяньсянь когда-то любил меня? — я обдумала слова Цзяна У. — Он говорил, что это просто некие отвлечения.
Тот усмехнулся и сел на кровать.
— Для того, кто следует пути Будды, любые отвлечения — это препятствия. Когда ты захватила его и смотрела на него всю ночь, он, не зная женщин, начал испытывать к тебе чувства. А когда ты отпустила его, это пошатнуло его убеждения. Лу Чжао Яо, ты должна знать, что человеческие чувства могут расти, как сорняки.
Я знала, что сомнения в своей вере могут разрастись до огромных размеров. В Ваньлу мы неоднократно сталкивались с такими случаями.
— В его безупречной жизни появилось пятно, и оно стало расти, — продолжал Цзян У, крутя пальцем, из которого выходила красная магическая энергия. — День за днем, год за годом, он начал создавать меня.
Красная энергия Цзяна У приняла форму ребенка.
— Чем больше он пытался контролировать свои чувства, тем сильнее они становились. В конце концов... — Цзян У прикоснулся ко лбу ребенка, и тот внезапно ожил, его глаза стали кроваво-красными, и он уставился на меня.
Я нахмурилась. Цзян У прямо передо мной создал куклу из своей магической энергии. Его сила была трудно предсказуемой. Даже в бою он сдерживался на три четверти своей силы.
— Я возник из-за тебя, но вырос из-за слабости Цинь Цяньсяня, — продолжил ребенок. — Я рос в его сердце, говорил с ним, влиял на его волю и вёл его ко злу. После битвы у гробницы мечей, когда ты погибла, он украл твоё тело и поместил его в ледяной стене массива Сушань, чтобы избавиться от меня.
Цзян У лежал на кровати, управляя ребенком. Глаза ребенка стали нормальными, и он сказал:
— Цинь Цяньсянь, избавившись от меня, потерял часть себя. С того момента его силы начали угасать, а его барьер больше не мог меня удержать. Я сбежал и, оказавшись на поле боя у Новой горы, начал поглощать энергию ненависти и страха, что наполнила меня.
Цзян У вновь закрутил пальцем, наполняя ребенка красной энергией. Ребенок корчился от боли, но его тело быстро росло, превращаясь в образ Цзяна У, которого я видела раньше.
Кукла Цзяна У подошла ко мне и, игриво подняв мой подбородок, усмехнулась, сказав:
— И так появился Цзян У у Новой горы.
Я спокойно посмотрела на него и обратилась к красноволосому Цзяну У:
— Зачем ты мне это рассказываешь? Мне не важно, откуда ты.
— Никто не знает моё происхождение, даже я сам до недавнего времени. Лу Чжао Яо, я вспомнил всё это, когда снова увидел тебя на Чэньцзи. Я возник из-за тебя, поэтому хочу, чтобы ты знала, как я существую благодаря тебе.
Слова звучали романтично, но то, что он запер меня здесь, чтобы заставить слушать, раздражало. Меня больше волновало, как выбраться отсюда. Он был уверен, что Мо Цин снаружи не сможет разрушить барьер, но я надеялась найти способ сделать это изнутри. Нужно было выяснить слабости Цзяна У, который питался отрицательными эмоциями.
— Ты кажешься могущественным, но если бы действительно был так силён, то не прятался бы под землей. Значит, твоя сила не так велика, — я презрительно усмехнулась.
0 Комментарии