Он разжал руку и меч Ваньцзюнь упал на землю.
Я смотрела на Мо Цина среди криков Ши Ци. Я протянула руку и попыталась успокоить его, сказав:
— Мо Цин, не бойся, со мной всё в порядке.
Я приказала Ши Ци замолчать, запечатав кровь в своей груди и поднявшись на ноги. Я подошла к нему и схватила за одежду.
— Не бойся, не бойся.
Он дотронулся до моей руки, покрытой кровью. Его глаза дрожали, как будто внутри него происходил апокалипсис.
Я сожалела о том, что не могла использовать Зеркало прозрения, чтобы увидеть его мысли. Ненавидела то, что мои слова не достигали его сердца. Я обняла его и поняла, как сильно он дрожит.
— Мо Цин... со мной всё хорошо.
Стиснув зубы, он наконец обнял меня и перенёс в сад Гу Ханьгуана. Врач, увидев мою рану, ахнул и спросил:
— Кто это сделал? Почему так серьёзно?
Глаза Мо Цина дрожали, но он молчал. Я немедленно ответила:
— Ничего серьёзного! Мне не больно!
Я попыталась пошевелиться, но Мо Цин тихо остановил меня:
— Чжао Яо... будь послушной.
Мне стало грустно. Мы с Мо Цинем так старались защитить друг друга...
Гу Ханьгуан, видя это, молча обработал мою рану, наложил бинты и оставил нас.
— Когда я была главой Ваньлу, получала раны и похуже. Эта — ерунда.
— Это я тебя ранил.
Его не беспокоила тяжесть раны. Он не мог простить себя.
Я держала его за рукав и, глядя в его глаза, дрожащим голосом сказала:
— Обещай мне, что что бы ни случилось, мы будем вместе.
Мо Цин молчал.
— Мо Цин, обещай мне.
Он нежно погладил моё лицо и, склонившись, поцеловал меня в лоб.
— Хорошо, я обещаю.
Ночью, когда я спала, вокруг царила тишина. В полусне я почувствовала, что кто-то подошел ко мне. Я хотела открыть глаза, но веки были слишком тяжелыми, и тело, словно скованное заклинанием, не могло пошевелиться.
Человек в черном плаще сел рядом. Это был Мо Цин. Осознав это, я расслабилась. Он нежно гладил мои волосы.
— Чжао Яо, в день у гробницы мечей ты подумала, что я могу оставить все ради тебя, потому что у меня ничего не было. — Ах да, я так и сказала. Маленький уродец помнит эти слова до сих пор. Его пальцы легко скользили по моим чертам лица. — Тогда я хотел объясниться, но действительно ничего не имел, поэтому и не объяснил. А теперь...
Он наклонился и нежно коснулся моих губ. Такой легкий и мягкий поцелуй, полный трогательной нежности.
— Теперь у меня есть все, и я могу оставить все ради тебя.
Что это значит?
Я пыталась открыть глаза, но не могла. Я хотела схватить его, но не могла пошевелиться.
Я чувствовала, как он уходит, ощущала, как исчезает его присутствие, но не могла ничего сделать.
Лежа в постели, я переживала каждую секунду, как вечность. Пыталась преодолеть заклинание, но это было невозможно.
Я знала, что это заклинание наложил Мо Цин. Его сила внутреннего демона уже пробудилась, и он стал настолько силен, что преодолеть его заклинание было невозможно. Разве что... когда он исчезнет.
На рассвете кто-то заглянул в мою комнату, но, увидев, что я сплю, снова ушел.
Нет, остановите Мо Цина, верните его. Не позволяйте ему уйти.
Не позволяйте ему...
Снова в одиночку сталкиваться с этими жестокими решениями. Он уже достаточно вынес в этой жизни. Даже в последние моменты его жизни, не позволяйте ему нести этот тяжкий груз и умереть в одиночестве.
Я хочу быть с ним. Почему он не спрашивает моего мнения? Я готова пойти с ним!
Собрав все силы, я наконец открыла глаза. Снаружи была ночь, вокруг тишина. Я встала и мгновенно переместилась в свое родное место. Внизу, в огромной пещере, свет был ослепительно ярким, печать уже была восстановлена. В этом ослепительном свете выделялся человек в черном плаще с черными волосами. Он стоял в центре света с мечом Ваньцзюнь, создавая себе гробницу.
Как только я подошла, свет на земле вспыхнул, и столп света взмыл в небо и окружил его. В свете, падающем с небес, тело Мо Цина, словно осенний лист, начало подниматься. Я бросилась в этот свет, не думая ни о чем.
Свет причинял жуткую боль. Он разрывал мое тело, но, преодолевая эту боль, я нашла Мо Цина и схватила его за одежду.
Мо Цин открыл глаза и удивленно посмотрел на меня.
— Что ты здесь делаешь! — в его голосе была ярость. — Уходи! — Он попытался оттолкнуть меня.
Я обхватила его шею, разделив с ним мучительную боль, как будто наши тела разрывались.
— Не приказывай мне! — крикнула я. — Не решай за меня. Я знаю, что является лучшим решением.
Знаю, что есть много вещей важнее любви, но также знаю, что есть любовь, которая важнее самой жизни.
Ощутить такую любовь — это благословение.
— Даже на Реке Забвения, пока ты рядом, я пойду за тобой.
Вместо жизни я хочу быть с тобой.
Мо Цин, сдавленно выдохнув, перестал сопротивляться.
— Лу Чжао Яо, иметь тебя в этой жизни — великая удача.
Как хорошо, что в последние моменты мы оба считали себя счастливыми.
Среди огромной боли мои ощущения становились расплывчатыми, но тепло в моих объятиях оставалось неизменным...
0 Комментарии