Взрыв магической энергии разнесся по гробнице, уничтожая всё на своём пути. Сектанты были стерты в прах.
Мо Цин держал меч, сдерживая его разрушительную силу.
Нельзя было допустить, чтобы меч продолжил своё разрушение, пока здесь была Лу Чжао Яо.
Гробница с грохотом обрушилась, но камни, соприкасаясь с мечом, обращались в пыль.
Земля содрогалась, пока не наступила тишина.
Мо Цин поднялся с мечом в руке. Вокруг него была разруха, тела и кровь повсюду. Его охватила паника. Страх пронизал его до костей. Он бродил среди обломков и звал:
— Чжао Яо...
Его голос эхом разносился в пустоте.
— Чжао Яо...
Он не знал, где она находится, но чувствовал, что она была здесь. Тогда он опустился на колени и начал руками разгребать камни. Он копал целый день. Юань Цзе с отрядом охранников нашёл его. Северный глава увидел, как меч Ваньцзюнь лежал среди камней, а Мо Цин, освободившийся от чёрных узоров, продолжал копать, словно безумный.
Юань Цзе и охранники вместе с учениками искали три дня и три ночи. Они почти разобрали всю гробницу и наконец нашли маленькое серебряное зеркало, испачканное кровью.
Мо Цин молча смотрел на зеркало.
Юань Цзе, который понял, что найти тело Лу Чжао Яо невозможно, приказал вернуть меч Ваньцзюнь в Ваньлу. Внезапно он обнаружил, что меч уже выбрал хозяина — Мо Цина.
Юань Цзе в ярости спросил Мо Цина, почему он погубил Лу Чжао Яо.
Тот лишь смотрел на зеркало, не говоря ни слова.
Он вслушивался, но, как ни старался, больше не мог слышать её через зеркало. Та, кому принадлежало зеркало, исчезла.
Юань Цзе снова спросил, почему он убил Лу Чжао Яо. Мо Цин не мог ответить. Когда Юань Цзе поднял посох, чтобы убить его, Мо Цин не сопротивлялся. Ему было всё равно, ведь та, кого он хотел защитить, умерла из-за него. Он должен был заплатить за это своей жизнью.
Но меч Ваньцзюнь спас его. Когда посох Юань Цзе опустился, меч заслонил Мо Цина, заставив всех замереть.
Меч защищал его, когда он больше не нуждался в защите. Если бы меч мог так же защитить Лу Чжао Яо...
Юань Цзе вернул его в Ваньлу и намеревался казнить его. Но Сыма Жун, вернувшийся с одной ногой, встал на его защиту. Сыма Жун напомнил всем, что Лу Чжао Яо приказала, что тот, кто её убьёт, станет новым главой.
Сыма Жун настоял на том, чтобы Мо Цин стал новым главой Ваньлу.
Мо Цин не хотел соглашаться, но услышал разговор Сыма Жуна и Ши Ци. Ши Ци, горюя по Чжао Яо, обвинила Сыма Жуна в предательстве, но тот ответил:
— Я знаю, что он страдает больше всех. Он не хотел её смерти. Только Ли Чэньлань, владеющий мечом Ваньцзюнь, может возглавить Ваньлу и продолжить дело Лу Чжао Яо. Не плачь, я слышал, что за морем есть трава бессмертия. Найди её для Лу Чжао Яо...
Ши Ци поверила ему, а Мо Цин понял, почему Сыма Жун настаивал на его назначении.
Многолетняя дружба позволила Сыма Жуну увидеть его чувства к Чжао Яо. Чтобы сохранить её наследие, он передал ему руководство.
— Заверши мечты, которые не успела воплотить Чжао Яо.
С этими словами Сыма Жун дал ему меч. Мо Цин больше не мог отказаться.
Его жизнь была спасена Лу Чжао Яо, и если он не мог умереть ради неё, он должен был защищать её наследие до конца своих дней.
Мо Цин взял меч Ваньцзюнь, и, освободившись от печати демона, обрел свою силу. Чёрные узоры исчезли, и он увидел своё лицо в зеркале. Он не знал, красив ли он теперь, но это уже не имело значения. Лу Чжао Яо была мертва, и её мнение было единственным важным.
Он начал управлять Ваньлу и учился владеть мечом Ваньцзюнь, осваивая свою силу. Он объявил, что через три месяца уничтожит Наньюэ.
Три месяца спустя он, одинокий и безжалостный, разорил Наньюэ, закрепив свою славу на века. Люди называли его более жестоким, чем Лу Чжао Яо, но только он знал, что, стоя на вершине горы, усеянной телами, его душа была пустой.
Мир без Чжао Яо был для него мёртвым.
Ночь была холодной, ветер резал, как нож. Неважно, сколько времени прошло, каждый взгляд назад приносил боль.
* * *
Мо Цин посмотрел на двор Сыма Жуна, где Чжао Яо играла с Ли Миншу, а Ли Мингэ чинила деревянную руку. Его взгляд смягчился. Он не любил вспоминать прошлое, но иногда, когда делал это, ещё больше ценил настоящее.
Сыма Жун, постояв в тени, наконец отошёл от размышлений и спросил:
— Юэ Чжу всё ещё здесь?
— Раньше была. Ничего серьёзного не случилось, так что, наверное, да. Только она больше не видима.
Сыма Жун грустно улыбнулся:
— Юэ Чжу очень предана.
Ветер коснулся волос Сыма Жуна. Мо Цин посмотрел на Лу Чжао Яо и тихо сказал:
— Она говорит с тобой.
Он кивнул.
— Я слышу её. — Он посмотрел на свои руки и слегка задрожал. — Она говорит, что счастлива.
Когда знаешь, что душа любимой рядом, каждый порыв ветра имеет значение. Раньше это знал Мо Цин, а теперь и Сыма Жун. Это не печаль, а утешение.
Когда знаешь, что она рядом, жизнь становится чуть интереснее.
— Эй, Ли Чэньлань! — крикнула Лу Чжао Яо, поймав Ли Миншу. — Твой сын слишком шаловливый. Я больше не могу с ним справляться. Отдаю его тебе!
Ли Чэньлань улыбнулся и ответил:
— Отдай его. Потом мы родим ещё одного.
Какая удача, что они могут говорить о будущем.
0 Комментарии