В его глубоких и темных глазах отражались мы и мерцание свечей между нами, а за свечами находилось тело Чжи Янь. Он пристально смотрел на меня, и после первоначального шока его веки опустились, что скрыло все эмоции, кроме удивления. Когда он снова поднял глаза, в них словно поднялся туман, снова скрывший все чувства.
Мо Цин поднял руку и схватил меня за запястье.
Я приподняла бровь. О, юноша, это движение довольно провокационное. Стоит тебе потянуть меня вперед, и я обязательно упаду на стол, так как совершенно беззащитна. Тогда ты, наверное, схватишь меня за подбородок и начнешь дразнить, а затем признаешься в своих чувствах и откроешь свои планы…
Я так подумала, но Мо Цин, как всегда, размышлял иначе. Он лишь мягко отстранил мою руку и бросил на меня слегка холодный взгляд, промолвив:
— Непокорная ученица.
Непокорная… ученица?
А, да, если говорить о статусе, то я его ученица, и притворяться, что хочу поцеловать его, это, безусловно, дерзость. Но…
Он встал, немного повернул голову и, пройдя по комнате, небрежно спросил, разглядывая меч Люхэ:
— Рана зажила?
Чжи Янь рядом пробормотала:
— Великий демон, кажется, он уклоняется и хочет сменить тему. Спроси его еще раз, мне очень интересно, знает ли он, что ты только что его поцеловала?
Ты что, наблюдаешь за спектаклем? Я и без твоих подсказок вижу, что он сменил тему.
Я закатила глаза, пока Мо Цин не видел, и подошла к нему сзади с небрежным ответом:
— Рана от меча глубокая, заживает медленно. — Я встала рядом с ним, взглянула на него и спросила: — Учитель, а вы ничего странного не почувствовали?
Мо Цин посмотрел на окно, разбитое черным вороном, и его лицо стало серьезным, как будто он собирался убежать. Он лишь сдержанно ответил:
— Ничего особенного.
— Ничего не почувствовали?
— Нет, — ответил он, осмотрев меч и глядя в окно, а потом на стены.
Я встала перед ним, заставив его смотреть на меня.
— Но когда вы пили чай, ваши губы слегка дернулись.
Мо Цин наконец остановился и посмотрел на меня, наши взгляды встретились.
— Ты очень наблюдательна.
Я подумала, что если сегодня не выясню, что у него на уме, то он точно разузнает обо мне. В этот момент Мо Цин прищурился и сказал:
— Разве важно то, что меня поцеловала Лу Чжао Яо?
Он шагнул вперед, и я ощутила давление. Я отступила назад, но уперлась в стену. Бежать было некуда.
Он снова спросил:
— Разве важно, почувствовал ли я этого или нет?
Я покачала головой:
— В сущности, нет.
Он поднял руку и, подражая мне, схватил меня за подбородок. Его взгляд был одновременно опасным и соблазнительным.
— Значит, ты, прикрываясь именем Лу Чжао Яо, решила дразнить своего учителя?
Нет… я думаю, учитель, сейчас ты дразнишь меня.
Я хотела сопротивляться, но при такой близости и такой напряженной атмосфере у меня не было сил.
Он слегка приподнял мой подбородок, и я услышала, как сильно бьется мое сердце, а его голос прозвучал с насмешкой:
— Большая дерзость.
Пух-пух…
Его слова сопровождались учащенным биением сердца. Внезапно!
— А-а-а-а! Прекратите немедленно!
Я услышала пронзительный крик и резко вылетела из тела Чжи Янь. Обернувшись, я увидела, как Чжи Янь, вернувшаяся в свое тело, толкнула Мо Цина, заставив его отступить на шаг. Его лицо стало холодным и спокойным, он смотрел на неё, свернувшуюся в постели и молчал.
Чжи Янь дрожала, как будто пережила казнь, она еле выдавила:
— Учитель… поздно уже, вы…
— Ли Чэньлань!
Кто-то ворвался в комнату с гневом. Это был Го Ханьгуан, он не обратил внимания на Чжи Янь и прямо обратился к Мо Цину:
— Шэнь Цяньцзинь… зачем ты держишь её здесь?
Мо Цин уже собрал свои чувства и спокойно ответил:
— Можно держать её в другом месте, но не могу гарантировать её безопасность.
0 Комментарии