Следующие два-три дня Чжи Янь каждый день днём ходила сжигать для меня бумажные деньги, а по вечерам, когда она возвращалась, я пользовалась её телом, чтобы мгновенно переместиться на рынок духов и проверять баланс своего загробного счета. Увидев, как медленно растёт сумма, я начинала волноваться.
Я пошла в гостиницу на рынке духов и спросила у Цзы Ю, сколько стоит одна пилюля возвращения к жизни. Его ответ только усилил мои тревоги.
— По обычным меркам, десяти тысяч денег хватит на один час, — сказал он, пристально глядя на меня.
Я поняла этот взгляд: он жалел меня и считал, что у меня нет шансов купить пилюлю. Ведь по моим меркам, если обычный человек должен заплатить десять тысяч, то мне потребуется сто тысяч денег.
Для меня всё стоит в девять раз дороже, а на рынке духов цены округляются в большую сторону. Девяносто тысяч превращаются в сто тысяч.
Ха, эти уловки я уже давно поняла.
На моём счету, с учётом потраченных ранее и тех, что Чжи Янь с таким трудом раздобыла за последние дни, в общей сложности было двадцать восемь тысяч денег.
По словам Цзы Ю, для такого злого духа, как я, получить столько денег за короткое время — уже большое достижение. Обычные духи получают деньги только во время праздников и поклонений предкам, и если им удаётся за год накопить три-пять тысяч, это уже много.
Но я не обычный дух!
Если копить деньги такими темпами, то на покупку пилюли возвращения к жизни уйдут годы.
Я начала размышлять. Раз Мо Цин меня любит, то, может, стоит его соблазнить и попросить устроить так на горе Чэньцзи, чтобы тысячи демонов сжигали для меня бумажные деньги. Один человек — сто денег, десять — тысяча, а если собрать десять тысяч, они смогут сжечь миллион за день! И если они будут сжигать так целый год, то я смогу купить пилюлю с постоянным эффектом и ожить!
Правда, таких пилюль нет… но ежемесячная покупка тоже сгодится.
Воодушевившись этой мыслью, я вернулась в тело Чжи Янь и направилась в горы к Го Ханьгуану.
В последние дни Мо Цин был настолько занят, что не появлялся даже ночью. Я оправдывалась тем, что лечу раны, и оставалась в доме Го Ханьгуана, наслаждаясь покоем.
Мне действительно не хотелось видеть Мо Цина… Узнать, что кто-то меня любит, было для меня шоком, и я не знала, как себя вести. Поэтому и избегала его, наслаждаясь свободой.
Когда я вернулась в дом Го Ханьгуана, то увидела, как Чжи Янь наполовину высунулась из окна комнаты, где была заперта Шэнь Цяньцзинь. Она стояла, наклонившись и качая бёдрами, и явно наблюдала за чем-то интересным.
Я бесшумно втянула её тело обратно в комнату, а сама, выйдя из тела, подлетела к ней:
— Что смотришь?
Чжи Янь с интересом ответила:
— Южный хозяин и госпожа Шэнь отлично смотрятся вместе!
Я заглянула внутрь и увидела, как Го Ханьгуан играет в шахматы с Шэнь Цяньцзинь в клетке, созданной Мо Цином. Они оба выглядели увлечёнными игрой, несмотря на поздний час. Чжи Янь была права, они действительно гармонично смотрелись вместе. Он выглядел, как ребёнок, а она — холодно и спокойно, но за шахматной доской их объединяла некая магическая связь.
Шэнь Цяньцзинь сделала ход белыми, и Го Ханьгуан проиграл. Она улыбнулась и произнесла:
— Южный хозяин позволил мне выиграть.
Го Ханьгуан холодно ответил:
— Это не было уступком, вы действительно выиграли.
Он поднялся, собираясь уйти, но Шэнь Цяньцзинь вдруг сказала:
— Спасибо, что составили мне компанию этой ночью.
— Ничего страшного.
Врач открыл дверь, но Шэнь Цяньцзинь снова остановила его:
— Можно ли спросить вас кое о чём? Вы встречали меня раньше?
Я подняла бровь, наблюдая за Го Ханьгуаном. Он ответил, не оборачиваясь:
— С тех пор, как вступил в Ваньлу, я не покидал горы и не видел вас.
— А до того, как вы вступили в Ваньлу…?
— Это было так давно, что я не помню.
Шэнь Цяньцзинь кивнула, её лицо выражало лёгкое разочарование:
— Понимаю, извините за дерзость.
Ответом ей было лишь закрывание двери.
Я вышла из стены и посмотрела на Го Ханьгуана снаружи. Его детские глаза были полны тумана. Чжи Янь слабо спросила:
— Он плачет?
— Он уже плакал.
Когда передал яд Шэнь Цяньцзинь себе, увидел, как стал ребёнком и стёр её память, Го Ханьгуан плакал.
Он держал обессилевшую Шэнь Цяньцзинь и громко рыдал.
С тех пор он не покидал горы и жил, словно монах, избегая всех, чтобы не видеть в них напоминаний о прошлом.
— Пойдём, — сказала я Чжи Янь. — Нечего смотреть на детские проблемы. У меня есть для тебя предложение, оно интереснее.
Я привела её в комнату, села на кровать и посмотрела на неё с улыбкой, сказав:
— Сестра Чжи Янь, за эти дни ты устала, пока бегала и сжигала бумажные деньги.
Чжи Янь задрожала, словно от электрического разряда. Она отступила на пару шагов и настороженно спросила:
— Говори, что тебе надо.
— Не бойся, я просто забочусь о тебе. У меня есть способ, чтобы тебе больше не пришлось бегать за бумажными деньгами. Хочешь услышать?
— Говори…
— Пусть Ли Чэньлань поможет мне сжигать деньги. Ты будешь отдыхать, медитировать и повышать свои силы, а я буду тебя наставлять. Тебе нужно будет только одно.
— Что именно?
0 Комментарии