Сы Мин подошла и коснулась её лица, сказав:
— Не делай с моим лицом такую жалкую мину.
Орхидея, собравшись с духом, бросила фигурку на пол и, всхлипывая, сказала:
— Делай что хочешь! У меня плохой хозяин, который заставляет делать такие вещи. Я не могу так жить! Пожалуйста, не отправляй меня к свиньям...
Сы Мин хлопнула её по голове.
— Соберись! Дай руку.
Лань Хуа послушно протянула руку, приготовившись к удару, но вместо этого почувствовала прохладный ветерок на ладони. Она открыла глаза и увидела, как Сы Мин исцеляла её рану божественной силой. Через мгновение рана исчезла, и кожа снова стала белой и нежной.
Лань Хуа удивлённо замерла, а затем обиженно сказала:
— Это всего лишь царапина. Я не такая хрупкая.
Сы Мин холодно ответила:
— Всё, что принадлежит мне, должно быть ценным. Если ты сама не считаешь себя достойной заботы, то никто и не будет о тебе заботиться.
Лань Хуа молчала, а затем тихо спросила:
— Хозяйка, ты действительно заботишься обо мне?
— Я растила тебя столько лет. Конечно, я к тебе привязана, — ответила Сы Мин и, помолчав, добавила, опустив глаза: — Если я люблю, то, конечно, забочусь.
Орхидея смутилась и, поигрывая пальцами, спросила:
— Если я сделаю что-то плохое, ты простишь меня и не отправишь к свиньям?
Сы Мин прищурилась:
— Что ты сделала?
— Ты видела ту фигурку с иголками?
Сы Мин пожала плечами и ответила:
— Такие вещи не могут мне навредить.
— Я имела в виду, что ткань для фигурки я взяла из твоего свадебного платья. Обе богини очень старались, ткань была такой тонкой и мягкой...
— Пожалуй, тебе всё-таки стоит пойти к свиньям!
В конце концов, Сы Мин не наказала Лань Хуа. Она знала, что это платье, каким бы красивым оно ни было, она никогда не наденет. Она лишь почувствовала вину перед Утренним Облаком и Вечерней Зарёй.
Перед сном Сы Мин положила меч рядом с собой. Незнакомая, но в то же время знакомая энергия меча окружала её, позволив ей, наконец, спокойно уснуть.
Этой ночью Сы Мин приснился Чан Юань. В тюрьме Пустоши Десяти Тысяч Небес его сила была подавлена, и он не мог даже принять человеческий облик. Он был длинным чёрным драконом, свернувшимся в огромный клубок. Он уткнулся головой в свои чешуи. Чан Юань не двигался и не открывал глаз. Он просто погрузился в безмолвное одиночество.
Такое одиночество длилось уже тысячу лет.
— Я спасу тебя, — сказала Сы Мин. — Я вытащу тебя отсюда.
Чёрный дракон не слышал её слов. Он остался в той же позе, словно у него осталась только оболочка.
На следующий день Сы Мин проснулась и заметила, что её подушка немного влажная. Она ничего не помнила. Богиня сложила одеяло и спрятала меч, а затем вышла из комнаты. Внешнюю комнату уже заполнили Утреннее Облако и Вечерняя Заря. Они держали свадебное платье с дыркой и были на грани слёз. Увидев Сы Мин, они поспешили к ней и спросили:
— Госпожа, что случилось с платьем?
Сы Мин с серьёзным лицом ответила:
— Кажется, его погрызли мыши.
Утреннее Облако возмутилась:
— Какие наглые мыши! Даже свадебное платье Императрицы осмелились тронуть!
Сы Мин попыталась успокоить её:
— Пусть будет так. Не будем спорить с животными.
Заглянув в спальню, она увидела, как Лань Хуа весело качалась на подоконнике.
Поняв, что Сы Мин не особо переживала, богини решили исправить платье. Однако, повреждённый участок был уже частью готового платья и находился на месте, где оно плотно прилегало к телу. Они попросили Сы Мин снять платье, чтобы снова снять мерки и сделать новую деталь.
Платье плотно прилегало к телу, и Вечерняя Заря, пока мерила, заметила:
— Госпожа, у вас здесь шрам.
Сы Мин повернулась, чтобы посмотреть, и Вечерняя Заря дала ей маленькое медное зеркало. Там действительно был красный шрам на бедре. Сы Мин удивилась, потому что после превращения в богиню она редко участвовала в сражениях и не имела возможности получить травму. Даже если бы она и была ранена, её божественная сила не позволила бы шраму остаться.
Может, это связано с её потерянными воспоминаниями, случившимися после пьянства и до превращения в Эр Шэн?
Сы Мин почувствовала гнев. Её мысли вернулись к двум богиням:
— Вы знаете, Император имеет не самый мягкий характер. Этот шрам...
Она не закончила фразу. Её намёк стал понятным, и богини побледнели. Сы Мин, прикрыв лицо рукой, сделала вид, что ей грустно. Она была уверена, что на следующий день слух о жестокости Императора разлетится по всем Небесам. Сы Мин подумала: «Пусть я ничего не помню, но хотя бы оставлю тебе плохую репутацию».
0 Комментарии