Эр Шэн была вытянута на берег Чан Юанем. Она хрипела и пускала пузыри, пока он не надавил на её живот, и она с рвотой выплюнула воду. Кашляя и задыхаясь, она лежала на боку, а Чан Юань, тяжело дыша, испытывал сильное давление из-за того, что пытался использовать свою силу в этом месте.
Когда дыхание его выровнялось, он повернулся к Эр Шэн, которая всё ещё кашляла. Она не умела плавать и даже боялась воды, поэтому, оказавшись в озере, инстинктивно обняла его за талию, как за соломинку. Но до этого она сражалась с ним, и он принял несколько её ударов.
Чан Юань нахмурился, заметив, как чёрные линии покрывают её шею и лицо. Они следовали по венам, постепенно становясь светлее и исчезая в её бровях. Эр Шэн стонала и начала приходить в себя.
Сидя на берегу и тяжело дыша, она увидела серьёзное лицо Чан Юаня и, собравшись с силами, села.
— Я хотела разрушить Пустошь Десяти Тысяч Небес, чтобы тебя больше не преследовали.
Лицо Чан Юаня стало холодным, в его голосе прозвучала необычная строгость:
— Кто сказал тебе, что это разрушит Пустошь Десяти Тысяч Небес?
С её опытом Эр Шэн могла знать лишь несколько легенд, прочитанных в библиотеке. Она не могла знать, как использовать узлы, чтобы сломать лабиринт мироздания, и уж тем более не могла знать о связи между колокольчиком и Пустошью Десяти Тысяч Небес. А когда он остановил её, он почувствовал в её ударах странную и злую силу, несвойственную её обучению.
— Кто-то явно манипулировал тобой, — продолжил он. — Что за чёрные линии были на твоём лице? Это была злая энергия.
Эр Шэн, чувствуя вину и страх, не могла признаться. Она была обижена тем, что он не понял её намерений, и боялась рассказать ему о втором «жильце» в её теле.
— Я сама додумалась.
— Ложь, — холодно произнёс Чан Юань. — Говори правду.
Его суровый тон разозлил её, и она, отвернувшись, упрямо сказала:
— Я просто хотела попробовать. Это место узлов, значит, можно было сломать их.
Её резкость поразила его, и он на мгновение замер, чувствуя и боль, и растерянность. Но это было слишком серьёзно, чтобы оставить без внимания. Он ещё больше нахмурился и сказал:
— Ты не могла знать, как использовать колокольчик. Твой поступок мог нарушить порядок мироздания. Пустошь Десяти Тысяч Небес и Город Пустоты поддерживают баланс. Если разрушить хотя бы одно из них, можно вызвать хаос. Всё живое погибнет...
— Я просто... — внезапно перебила его Эр Шэн, её глаза покраснели, — я просто хотела помочь тебе. Я не хотела, чтобы ты снова был заперт в одиночестве. Это так больно.
Чан Юань замер, поражённый её словами. Эр Шэн не была Сы Мин, которая ставила общие интересы выше личных. Она была человеком, видела только Чан Юаня и заботилась о нём.
Эр Шэн, дрожа от обиды, не смогла сдержать слёз. Увидев её слёзы, Чан Юань почувствовал, как его гнев испарился, оставив только глубокую печаль и нежность.
— Я... — он протянул руку, чтобы коснуться её щеки, но она резко оттолкнула его руку. Чан Юань вздохнул и признался: — Я был неправ.
Эр Шэн сначала плакала тихо, но услышав его извинения, разрыдалась громко и безудержно. Чан Юань, не зная, что делать, попытался её успокоить, но она продолжала плакать. Его слова ничего не значили для неё в этот момент.
— Эр Шэн...
— Я не могу... остановиться, — рыдала она.
Чан Юань на мгновение замер, затем горько усмехнулся и вздохнул. Он протянул руки, нежно обнял её и начал успокаивающе поглаживать её спину, словно утешал ребёнка:
— Я просто боялся, что с тобой что-то случится.
Разрушение Пустоши Десяти Тысяч Небес вызвало бы дисбаланс в мире, и это стало бы катастрофой. Если бы Эр Шэн действительно сделала это, её заключение в Городе Пустоты не смогло бы искупить её вину.
0 Комментарии