Она медленно закрыла глаза, и разрывающая пустота в груди снова начала нарастать.
У неё больше ничего не осталось.
Снаружи послышались шаги и болтовня. Вероятно, это были служанки из другого дворца, пришедшие сюда побездельничать. Цзинсю слышала их разговоры смутно, но вдруг уловила одну фразу: «Император Даяо скончался».
Она резко распахнула глаза и попыталась встать, но упала на пол.
«Отец, отец, отец!»
Цзинсю отчаянно пыталась подняться с холодного и грязного пола, но каждый раз снова падала. В её сознании всё было окутано мраком, и она никогда не чувствовала себя такой отчаявшейся.
Снаружи продолжались разговоры и смех, доносившиеся до неё. Служанки говорили, что Император приказал украсить весь дворец в честь этой новости, а Цзинсю чувствовала, как хочет плакать, не смогла пролить ни слезинки. Её глаза были такими же сухими, как пересохший пруд.
Она вспомнила, как в детстве сидела на коленях у отца, когда он нежно расчесывал её длинные черные волосы. Тот человек, которого весь мир считал великим правителем, смеялся и рассказывал ей, как, когда она родилась. Он слушал её тихий плач, одновременно лихорадочно листая книги в поисках имени. Он перепробовал десятки вариантов, от самых изысканных до самых простых, но ничто его не устраивало, пока он не выбрал это имя.
— Простоватое, правда? — говорил её отец, целуя её в лоб. — Но мне оно нравится. Цзинсю, Цзинсю... Отец хочет, чтобы твоя жизнь была полной красоты, цветущей, без зимы, только с тёплым солнцем.
А теперь она предала этого отца, заставила его испытать позор.
Она разбила ему сердце и даже не смогла попрощаться с ним. Теперь она находилась во дворце, празднующем его смерть.
В этот момент она не могла не почувствовать ненависти.
Но к кому её направить?
К Чэнь Жо? Но он никогда не просил её приезжать. К Чэнь Ланю? Он всего лишь выразил её желание.
Единственную, кого она могла ненавидеть, — это она сама.
У неё не было сил больше бороться, и острая боль в груди стала невыносимой. В этот момент ей казалось, что вся её жизнь рушится и распадается на куски.
Цзинсю почувствовала, как что-то горячее и железистое на вкус поднимается из её горла и выливается изо рта.
Затем кто-то вошел, и в её затуманенном сознании раздался тихий крик. Следом послышались шаги, и в этом пустом и печальном хаосе она вдруг ясно осознала, что что-то в ней окончательно сломалось и никогда не восстановится.
Цзинсю была в лихорадке. Она спала, но ей казалось, что кто-то ходил вокруг неё, хотя, возможно, никого не было. Голос Императрицы, мягкий и высокомерный, звучал в её ушах. Он говорил, что она, вероятно, заразилась чем-то, и её нужно немедленно выбросить из дворца.
Затем кто-то грубо поднял её и начал тащить, как будто они волокли не больную женщину, а ненужную вещь, которую можно было спокойно выбросить.
Цзинсю не могла открыть глаза. Она лишь чувствовала, как её тащат во двор, по какому-то пути, пока её внезапно не бросили. Раздался резкий звук, и она поняла, что бусы, которые она прятала у себя, скатились на землю. Она потянулась, чтобы поднять их, но кто-то наступил на её пальцы.
«Даже это слабое утешение покинуло меня», — подумала Цзинсю.
Рядом послышались веселые женские голоса, смех, а она вдруг, словно в последнем проблеске ясности, приподнялась и посмотрела в ту сторону, где только что слышались шаги. Лёгкие, короткие шаги, шедшие по прямой линии.
Чэнь Жо.
Она узнала эти шаги. Даже в этом полусознательном состоянии она могла их распознать.
Но эти шаги не приближались к ней, а наоборот, окруженные женским смехом, уходили в другую сторону, без колебаний.
До её слуха донеслись фрагменты разговоров наложниц, жаловавшихся на то, что такая отвратительная сцена с больной, выброшенной из дворца, испортила им прекрасный полдень, когда они наслаждались цветами в обществе Императора.
Цзинсю широко раскрыла свои слепые глаза и посмотрела в направлении, куда уходил Чэнь Жо. Вдруг на её исхудавшем, бледном лице появилась улыбка, полная отчаяния и прозрения.
«Отдать жизнь за любимого, даже если наступит день безжалостного предательства, без сожалений», — подумала она. Она когда-то медленно писала эти слова на ладони мужчины, которого любила. Каждое слово, каждый штрих, вкладывая всю свою душу.
Но это оказалось лишь её иллюзией, самообманом.
Отчаяние внезапно покинуло её лицо, уступив место усталости. Цзинсю закрыла глаза и поняла, что больше не может плакать.
Тот мужчина, которому она отдала своё сердце, оставил ей лишь горы слёз и разбитые мечты.
Когда её бросили на влажную и зловонную землю в каком-то заброшенном месте, она окончательно потеряла сознание.
Прежде чем погрузиться в темноту, она услышала быстрые шаги. Они были знакомыми, но Цзинсю уже не могла вспомнить, кому они принадлежали.
«Это не важно», — подумала она.
Её сознание окончательно угасло.
0 Комментарии