Сознание вернулось неожиданно, словно прорвалось сквозь плотный слой воды.
Из бескрайней тьмы начали возвращаться ощущения: боль, горечь и ужасная тяжесть в груди, словно она могла вот-вот распасться на части.
«Значит, я не умерла», — подумала она. — «Если бы умерла, то не было бы так больно».
Цзинсю улыбнулась уголками губ и едва заметно пошевелила пальцами. Она почувствовала, как кто-то держал её за руку.
Вокруг стоял запах лекарств, тёплый и успокаивающий. Он вызывал смутные, но приятные ассоциации.
Она слегка повернула голову, снова пошевелила пальцами и почувствовала ответное лёгкое движение.
Это было знакомое ощущение — не слишком слабое и не слишком сильное, но именно такое, которое давало ей чувство защищённости. Она помнила это прикосновение, которое вело её во время их долгого бегства, направляя с мягкой настойчивостью.
Чэнь Жо никогда так не держал её за руку. Он либо отпускал её, либо хватал так крепко, что её запястье начинало болеть.
Но это прикосновение было другим, совершенно особенным.
Она улыбнулась ещё шире, хотя боль от травм сделала это неприятным.
Её горло не было сухим. Она чувствовала приятную свежесть, как будто её заботливо поили водой.
Цзинсю чуть крепче сжала руку, которая держала её, и тихо произнесла:
— А-Лань...
И тут же её обняли. Длинные пальцы дрожали на её спине, вызывая легкий зуд на коже.
Даже в этом взволнованном состоянии объятие оставалось комфортным и тёплым.
Она мягко прижалась головой к его плечу, закрыла глаза и снова прошептала:
— А-Лань...
Затем она снова погрузилась в глубокий сон.
Когда её дыхание стало ровным, и доктор подтвердил, что она не потеряла сознание, а просто спит, Чэнь Лань, который всё это время находился рядом, осторожно разжал объятия.
Он аккуратно уложил её в постель и долго, печально смотрел на неё.
Вокруг мерцали красные свечи, их свет был тусклым и спокойным. Лицо Цзинсю было бледным, как снег, дыхание — слабым и едва заметным.
Она казалась такой хрупкой, словно могла умереть в любой момент.
Чэнь Лань смотрел на неё и не знал, что делать. Он закрыл лицо руками. Этот человек, который сейчас был вторым по значимости в царстве Шэнь, казался беспомощным, как ребёнок.
Цзинсю то впадала в забытьё, то приходила в себя. К середине августа её состояние улучшилось настолько, что она смогла сидеть и принимать лекарства, даже говорить со служанками. К концу месяца она уже могла ходить и почти полностью восстановилась.
Чэнь Лань ежедневно навещал её, но не знал, что сказать, поэтому просто приносил еду, смотрел, как она ест, и уносил посуду обратно.
Цзинсю тоже не говорила много. Когда он приходил, она лишь улыбалась ему и медленно ела. Это, к его удивлению, было гораздо лучше, чем он ожидал. Чэнь Лань думал, что она снова откажется от еды, как это было ранее.
Когда он поделился своими сомнениями, Цзинсю, медленно потягивая лекарственный чай, улыбнулась и тихо ответила:
— Надо как-то выживать...
С того момента, как она проснулась, Цзинсю больше не плакала. Всё было, как обычно: она улыбалась, говорила, как всегда. Когда речь заходила о Чэнь Жо, она говорила о нём, как о старом друге. Цзинсю играла на цитре, заботилась о птицах и расспрашивала садовников о цветах. Но за этой обычной внешностью скрывалась какая-то хрупкость, словно всё её существо держалось на последних силах.
Такая Цзинсю вызывала у Чэнь Ланя чувство бессилия. Он не мог предложить ей никакого утешения — любые слова утешения были бы для неё пустыми.
0 Комментарии