Значит, в течение последних несколько дней она занималась этим.
Она понимала его мысли без слов, без намеков, словно между ними с рождения существовала некая связь.
Чэнь Жо смотрел на документы в свете свечей и ощущал, как от них исходит едва уловимое тепло её рук. Затем его брат, почти неотличимый от него самого, улыбнулся.
— Старший брат, ты должен уйти. Иначе будет слишком поздно, — сказал Чэнь Лань с улыбкой. Он был столь же красив, но его черты не были столь же бледными и хрупкими. — Ты уйдешь с послами, а я останусь здесь, — добавил Чэнь Лань.
Чэнь Жо на мгновение задумался: они даже имели одинаковые голоса.
Да, всё, что ему нужно сделать, — это спрятаться в карете, когда послы покинут страну, а Чэнь Лань останется в его покоях.
Но это невозможно!
Чэнь Жо резко поднял голову, но увидел, как его брат медленно и торжественно кланяется ему в свете свечей. Они росли вместе с детства, и Чэнь Лань всегда называл его «брат». Он никогда не добавлял титул «императорский».
Такое уважительное поведение было впервые, как для восемнадцатилетнего юноши, так и для самого Чэнь Жо.
Черные волосы Чэнь Ланя отражали тусклый свет свечей, создавая ощущение глубины и тяжести. Его голос казался приходящим из глубин бездны, и не соответствовал его возрасту:
— Отец слаб и доверяет льстецам. Императрица долго болеет и не может управлять двором. Дочь главного министра, ставшая любимой наложницей, фактически правит задним двором, но у неё нет собственных детей. Она взяла на воспитание чужого ребенка, который слаб и ничтожен, даже хуже самого Императора. Мать умирает, и отец уже готовится назначить новую Императрицу. Если ты не вернёшься сейчас, трон перейдет к другому. Время слабого правителя и жадных министров погубит наше царство.
Так сказал его брат.
Чэнь Жо замер на мгновение, а затем вдруг громко рассмеялся!
Его смех прозвучал неожиданно, но как только эхо стихло в зале, его холодный голос разорвал тишину.
— Я вернусь, — сказал он, — не важно, какой ценой.
Чэнь Лань поднял на него глаза, а затем опустился на колени, касаясь лбом пола.
Слезы полились из глаз шестнадцатилетнего юноши.
Через десять дней делегация из Шэнь выехала в путь, и в тот же день Цзинсю обнаружила, что Чэнь Жо был тайно заменен. Она была единственной, кто заметила это.
Чэнь Лань был удивлен. Цзинсю, опершись на окно, не сразу ответила. Она посмотрела в никуда своими невидящими глазами.
Через мгновение её голос тихо прозвучал:
— Шаги... А-Жо ходит тихо, его шаги короткие, и он любит ходить по прямой линии. От входа в сад до коридора ровно двадцать шагов.
Она сказала это с легкой улыбкой. Чэнь Лань замер и вдруг, не понимая почему, выпалил:
— Ты любишь моего брата?
— Конечно, — тихо ответила Цзинсю.
Её щеки зарделись, и, хотя она выглядела смущенной, в её словах не было сомнения.
— Я люблю А-Жо, люблю так сильно, что не могу жить без него. Когда он счастлив, я радуюсь, а когда он грустит, мне становится больно.
В тот день небо было таким голубым, словно зеркало. Цзинсю была в белоснежных дворцовых одеждах, её мягкие черные волосы разливались, как поток, по её плечам. Под ярким солнцем на её лице играли легкие румяна, делая её почти нереально красивой.
В этот момент Чэнь Лань почувствовал, что что-то в его душе сломалось. Что-то мягкое и теплое, вызывающее одновременно нежность и горечь, начало наполнять его сердце.
— Это хорошо... — пробормотал он, сам не понимая, почему. Просто это действительно было хорошо.
Такой прекрасный человек так глубоко любит его брата. Это было хорошо.
Да, действительно хорошо.
0 Комментарии