Мэй Линь была рада тому, что за последние дни её раны начали заживать. Иначе даже просто тащить Мужун Цзин Хэ было бы для неё почти невозможным занятием, не говоря уже о припасах.
Даже с зажившими ранами, тащить его было очень тяжело.
— Для чего может служить такой туннель? — пробормотала Мэй Линь, глядя на свет факела вдалеке.
Она хотела сузить тележку, но случайно разрезала верёвки, и тележка развалилась. Теперь она была вынуждена сначала переносить припасы и факел, сжигая при этом паутину на пути, а потом возвращаться за Мужун Цзин Хэ. Этот процесс необходимо было повторять снова и снова.
Мужун Цзин Хэ был высоким и мускулистым. Даже в горизонтальном положении он оставался тяжёлым. Мэй Линь буквально тащила его по земле, уставая при каждом шаге, но ни он, ни она не жаловались.
На её риторический вопрос Мужун Цзин Хэ только посмотрел вперёд. Темнота казалась бесконечной, вызывая чувство сильного давления. Если бы кто-то из них остался один в таком месте, они бы быстро сошли с ума.
Чувствуя нарастающее напряжение, Мужун Цзин Хэ вдруг поцеловал её в щёку и остался рядом, не двигаясь.
Мэй Линь замерла, её лицо залилось краской. Она стиснула зубы и продолжила путь. Может, из-за усилий, а может, из-за внезапного жеста, её сердце забилось быстрее.
Мужун Цзин Хэ не стал подшучивать над её красными ушами, и она не ругала его за легкомыслие. В этом узком и бесконечном туннеле они впервые почувствовали, как важны друг другу. Все их прежние разногласия, все те, кто казались важными, остались далеко позади, словно в другом мире.
Может, из-за нового ощущения близости путь стал легче. В моменты отдышки их разговоры стали тем, что Мэй Линь ещё долго будет вспоминать с улыбкой.
— Тот бог войны, о котором ты говорил, это король Чжан Чжун? — спросила она, её голос эхом разносился по туннелю.
— Да, — ответил Мужун Цзин Хэ, заметив, как пот стекает по её лбу. Он наклонился и лизнул её в том месте, которое давно мечтал лизнуть.
Мэй Линь покраснела ещё сильнее и тихо упрекнула его:
— Не двигайся, ты тяжёлый.
Она не должна была стесняться. У них были и более интимные моменты, но этот жест заставил её сердце забиться быстрее.
Её сердцебиение, казалось, передавалось Мужун Цзин Хэ. Он бы хотел обнять её и подарить ей всю свою нежность, но это было всего лишь мгновенным желанием. Когда они покинут это место, возможно, никто из них не вспомнит эти чувства.
— Ты принц. Почему ты поклонился ему? — спросила она, пытаясь отвлечься от его дыхания.
Мужун Цзин Хэ замолчал на мгновение, прежде чем ответить:
— Во время свержения власти ху, этот каменный лес ещё не был обожжённым. Возможно, здесь росли деревья. Остатки ху скрылись здесь, и король Чжан Чжун с воинами окружил их. Во время битвы кто-то поджёг лес, и они укрылись в яме, но ядовитый дым всё равно убил их.
Мэй Линь понимала, что это правдоподобное объяснение. Она знала, что Мужун Цзин Хэ, вероятно, знал больше, но не хотел или не мог сказать. Её это не сильно волновало. Эти события были слишком далёкими от её жизни.
Она наслаждалась его голосом, медленным и размеренным. Когда он говорил без насмешек или высокомерия, его было невозможно ненавидеть.
Она спросила его о том, что же на самом деле случилось с его телом. Раньше он не хотел отвечать, но теперь рассказал всю правду. Тогда она узнала, что его меридианы полностью разрушены. Она вдруг замолкла, осознав, что это, возможно, сложнее вылечить, чем яд в её теле. Она подумала, что, возможно, ей придется заботиться о нем всю жизнь. Если так, то это не так уж плохо. Только вот неизвестно, выдержит ли ее тело так долго. А если не выдержит, что тогда будет с ним? Она начала беспокоиться.
— Как тебя зовут? — вдруг спросил Мужун Цзин Хэ.
Он очень хотел узнать имя этой женщины, которая долгое время делила с ним все трудности, была резка на словах, но никогда на самом деле не оставляла его. Возможно, кто-то упоминал это имя рядом с ним, но он никогда не обращал внимания.
Мэй Линь нахмурила брови, немного обиженная тем, что после такого долгого времени он до сих пор не запомнил ее имени. Однако, она быстро снова улыбнулась и ответила:
— Мэй Линь. — Ей было безразлично, знает ли человек, который ее не ценит, ее имя или нет. — Но мне не нравится это имя. Мне нравится «Чуньхуа». Я люблю цветы, которые расцветают в феврале по всему городу.
— Мэй Линь… Чуньхуа… — Мужун Цзин Хэ повторил оба имени, а затем несколько раз с улыбкой произнес «чуньхуа», после чего начал кусать ухо Мэй Линь.
От этого ей стало щекотно и приятно. Она не смогла сдержать смех, ее тело ослабло, и она рухнула на землю.
То они шли, то останавливались, иногда говорили несколько ничего не значащих слов, и вот длинный тоннель, который казался бесконечным, завершился во время одного из одиночных заползаний Мэй Линь. Это произошло так внезапно, что она на мгновение растерялась.
Она стояла на коленях, глядя на темноту за пределами прохода, и даже когда вынесла факел наружу, кроме каменной лестницы, ведущей вниз, ничего не было видно.
Она должна была идти вниз… Что будет там дальше, она не решалась даже представить.
Мэй Линь осмотрела окрестности, закрепила факел в трещине скалы и вернулась. Однако, когда она проползла половину пути, огонь начал тускнеть и вдруг потух, погрузив все вокруг в кромешную тьму.
Мэй Линь замерла на мгновение, но не вернулась, чтобы зажечь факел снова, а продолжила ползти в сторону Мужун Цзин Хэ. Когда она нащупала его теплое тело, ее слегка напряженное сердце успокоилось.
— Почему погас факел? — спросил Мужун Цзин Хэ, сидя у стены, когда почувствовал ее руки. В тот момент, когда свет полностью исчез, на него нахлынуло необъяснимое беспокойство. Он знал, что она не оставит его одного, но бескрайняя тьма не давала покоя его мыслям.
Мэй Линь чувствовала себя уставшей больше, чем когда-либо. Услышав его вопрос, она решила немного отдохнуть, прислонившись к каменной стене рядом.
0 Комментарии