Опасность миновала, и Мэй Линь вдруг не знала, что делать с Мужун Цзин Хэ. Она решила прямо спросить его:
— Куда ты хочешь пойти?
— Куда? Я никуда не пойду, — ответил он, не поднимая глаз от супа из дикой курицы и женьшеня, которого она приготовила.
Этот ответ удивил Мэй Линь. Она знала, что это не его настоящее желание, но всё равно обрадовалась. Её радость была заметна на лице.
Мужун Цзин Хэ не заметил этого. Он наслаждался давно забытым вкусом горячего супа.
Мэй Линь молча закончила кормить его и оставила его, чтобы он отдохнул. Она открыла окно. В комнату ворвался поток свежего воздуха и открылся вид в сад. Девушка ушла с пустой миской.
Во дворе были забор, покрытый мхом колодец, утоптанная земля и тропинка из камней, ведущая к воротам. На заборе и за ним росли деревья с оголёнными ветками, добавляя пейзажу дикую прелесть. За забором виднелись крыши соседних домов и горы.
Мужун Цзин Хэ молча смотрел на этот пейзаж, его взгляд был спокойным и глубоким.
Мэй Линь была довольна своим новым домом и не собиралась переезжать. Если Мужун Цзин Хэ не хотел уезжать, она тоже не настаивала. Если бы она отправила его туда, куда ему нужно, ей пришлось бы искать новое место для жилья. Она полюбила это место и была рада тому, что он решил остаться.
Поскольку Мужун Цзин Хэ был в безопасности, она могла сосредоточиться на подготовке к зиме. Ей нужно было заботиться не только о еде и одежде, но и о многом другом.
Пока Мэй Линь носила дрова в сарай, то думала в это время о необходимых делах. Она не ожидала, что, когда останется лишь немного дров, упадет вместе с ними на землю.
В тот день начался дождь. Сначала он был слабым, но постепенно усиливался.
Мужун Цзин Хэ смотрел на то, как дождь смочил оставленные во дворе дрова, как вода проникла в дом через приоткрытое окно и намочила его одеяло.
До темноты Мэй Линь не появлялась. Наконец она вошла, неся тусклый масляный светильник, который освещал её бледное лицо.
Дождь усиливался.
— Где ты была? — спросил Мужун Цзин Хэ, наблюдая за тем, как она закрывает окно, убирает мокрое одеяло и вытирает воду с постели.
Рука Мэй Линь на мгновение замерла, затем она продолжила.
— Кое-кто попросил помощи, задержалась, — спокойно сказала она, пряча лицо под слегка влажными и растрепанными прядями волос.
Мужун Цзин Хэ уловил в её голосе подавленное напряжение и усталость. Прищурив глаза, он с легкой насмешкой произнес:
— У тебя хоть одно слово бывает правдой?
Мэй Линь посмотрела на него и натянуто улыбнулась. Она не стала отвечать. Она молчала больше, чем обычно, но не забывала о делах.
Девушка развела огонь в печи. Благодаря теплу матрас стал почти сухим. Она не меняла постельное белье, так как запасного не было. Мэй Линь принесла горячую воду и помогла Мужун Цзин Хэ принять ванну, что избавило его от ощущения холода. Она накормила его и уложила спать, заменив одеяло на сухую одежду.
Хотя она и не особо заботилась о себе, Мэй Линь не забывала о Мужун Цзин Хэ. Чтобы экономить дрова и тепло, они обычно спали на одной постели. Однако, этой ночью, после того, как Мэй Линь уложила его, она взяла лампу, вышла и не возвращалась.
Тепло печи хватило на всю ночь.
Без одеяла Мужун Цзин Хэ чувствовал себя жарко, но не настолько, чтобы это было невыносимо. Он не мог заснуть, возможно, потому что слишком много лежал.
Из кухни доносились слабые звуки, которые свидетельствовали о том, что Мэй Линь тоже не спала.
Почти на рассвете она принесла миску горячей каши и пару лепешек. В этот раз она не зажгла лампу. Её руки дрожали, когда она помогала ему сесть. Мужун Цзин Хэ заметил, как за одну ночь её глаза запали, а губы побледнели и были прокушены.
— Ты... — Мужун Цзин Хэ отвернулся от поднесенной к его губам ложки и, поколебавшись, спросил: — Что случилось?
Ложка ударилась о край миски, издав звонкий звук. Мэй Линь снова прикусила губу, и из раны потекла кровь. Её рука дрожала, грудь судорожно вздымалась. Она вдруг подняла глаза и выпалила:
— Дай мне противоядие, и я отведу тебя, куда ты хочешь.
Мужун Цзин Хэ встретил её взгляд. Не отводя глаз, он с интересом спросил:
— Какое противоядие?
Мэй Линь потускнела и снова протянула ему ложку с кашей.
Мужун Цзин Хэ посмотрел на её окровавленные губы, затем открыл рот и съел ложку каши. Съев полмиски каши и половину лепешки, он отвернулся.
— Я уже говорил, что никуда не пойду, — сказал он, глядя на женщину, которая сидела, склонившись, и молча доедала остатки его еды.
Мэй Линь лишь кивнула. Она не поднимала головы, её радость исчезла, а её согнутая спина казалась готовой сломаться в любой момент.
Быстро доев остатки, она вышла и вернулась с высушенным одеялом. Оно всё ещё хранило тепло и запах дыма от костра.
— Я вернусь до полудня... — сказала она, перевернув Мужун Цзина Хэ на бок и помассировав его конечности. Затем она посмотрела в окно, где серый свет утреннего рассвета пробивался сквозь дождь. — Сегодня окно оставлю закрытым из-за дождя, — добавила она.
— Куда ты идешь? — задумчиво спросил Мужун Цзин Хэ.
Мэй Линь ничего не ответила, пригладила растрепанные волосы и быстро вышла. Мужун Цзин Хэ, глядя на закрывшуюся за ней дверь, нахмурился.
Мэй Линь не ушла куда-то далеко. Она нашла старика и вернулась с обычными травами для детоксикации и обезболивания. Девушка понимала, что это не сильно поможет, но решила попробовать.
0 Комментарии