Я получил известие о том, что этой ночью люди старшего брата планируют нападение на секту. Боясь за безопасность мастера, я поспешил вернуться на гору Чжао У. То, что я увидел, было ужасно. Е Нянь была прибита к стене, старший брат катался по земле, умоляя о пощаде, а мастер стоял над ним, с красными глазами, в белых одеждах, которые развевались на ветру, держа меч в руке, словно сам Шура.
— Нарушение наставлений мастера — смерть! Бесчестие и безжалостность — смерть! Предательство секты — смерть! Убийство соратников — смерть!
С каждым словом «смерть» он вонзал меч в старшего брата. Один за другим, удары превращали его тело в кровавое решето. Он всё ещё бился в конвульсиях, когда мастер наконец схватил его за голову и, приложив усилие, оторвал её от тела.
Я стоял в шоке и осознал лишь одно — мастер сошёл с ума.
Серебряные иглы, воткнутые в несколько точек на его теле, позволили ему высвободить весь потенциал своего тела. Они увеличили силу и скорость, но если их не извлечь вовремя, это приведёт к смерти.
— Мастер! — закричал я, бросившись к нему. Вид крови на его белых одеждах пугал меня, и я не знал, с чего начать. Мастер был всегда добрым и сострадательным, его руки никогда не были запятнаны кровью. Что же за боль и гнев заставили его очистить секту таким жестоким способом?
Он даже не взглянул на меня. Мастер молча подошёл к Е Нянь, осторожно вытащил меч и бережно поднял её тело на руки, прошептав:
— Чанпу...
У меня закружилась голова, и в этот момент я всё понял.
Я следил за мастером, который, шатаясь, шёл к павильону Маньхуа, прижимая Чанпу к груди. Я едва сдерживал слёзы, закрыв рот рукой.
Мастер медленно шёл в сторону павильона, его взгляд был пустым, а на губах тихо звучало имя сестры.
Это был самый долгий путь в моей жизни. Наконец я услышал грохот водопада, и павильон Маньхуа был уже близко. Но силы мастера иссякли, и он рухнул под грушевым деревом неподалёку от павильона, обнимая сестру. Он медленно закрыл глаза и ушёл навсегда.
Я упал на колени под деревом и зарыдал. Пять лет поисков привели меня к такой истине и такому исходу.
Через месяц я стал новым главой секты Чжао У. Стоя в павильоне Маньхуа, я развеял прах мастера и сестры над холодным омутом под водопадом. Две гладкие и круглые каменные печати, ставшие теперь обычными камнями. Я с силой вмонтировал их во взор чёрной птицы, украшающей павильон.
С этого дня вы можете смотреть на гору Чжао У каждый день, и больше никто не разлучит вас.
Утопая в росе и унося с собой несколько цветков груши, я смахнул полы своего одеяния и ушёл прочь.
0 Комментарии