Любить тебя – это лучшее, что я сделал(а) в жизни

Дедушка удивился и спросил:

— Тот старый ворчун? В детстве он постоянно со мной спорил! Он очень строгий, студенты называли его мастером истребления. Парень, он тебе не даст спуску!

Хэ Суе не стал спорить. Он продолжил рассматривать корень тюльпана, а затем тихо сказал:

— Дедушка, я сегодня принес тюльпаны маме.

Наступила долгая пауза. Дедушка встал и сказал:

— Ты давно не был дома. Сходи к отцу. Хотя я и твой дед, но вмешиваться в ваши дела не могу. Хотя у твоего отца было много ошибок... Эх...

Хэ Суе кивнул, но немного колебался:

— Я найду время, дедушка, не переживай. На самом деле я тоже виноват, но объяснить это сложно.

Бабушка позвала из гостиной:

— Все к столу! Суе, сегодня у нас твои любимые сладко-кислые ребрышки!

Дедушка поспешно начал собирать травы.

— Парень, скоро дождь, быстро собери все травы, а потом обедай!

Хэ Суе почувствовал себя снова маленьким. Во дворе везде сушились травы, пахло медовыми пилюлями. Он вспомнил, как однажды его наказали за кражу меда, заставив сушить травы. В тот день внезапно начался сильный ливень, и они все вместе спешили собрать травы. Травы не пострадали, но он промок до нитки и простудился. Зато все эти дни ел мед.

Медовая банка может опустеть, но он верил, что мед не закончится.

Хэ Суе ушел поздно, по дороге начал идти дождь.

От остановки до дома было ещё далеко, но он не спешил и медленно шёл под дождём. Этот день был тяжёлым и подавляющим, прошлое снова и снова всплывало в памяти, оставляя чувство беспомощности.

Он хотел пройтись под дождём, чтобы освежиться.

Внезапно перед ним появился синий зонтик. Он обернулся и увидел Шэнь Сифань, которая смущённо объяснила:

— Ой, Хэ Суе, ты слишком высок, я не могу дотянуться с зонтом. Чего стоишь, не видишь, как мне тяжело его держать!

Её слегка влажная чёлка прилипла ко лбу, на лице сияла улыбка. Она была в синей куртке, джинсах и кроссовках. В одной руке она держала большой букет фиолетовых тюльпанов, а в другой — зонт.

Хэ Суе взял зонт и почувствовал, как что-то теплое начинает расплавляться внутри.

Каждый раз, когда он видел Шэнь Сифань, она казалась ему очень радостной, по крайней мере, беззаботной. Он завидовал её способности быть всегда на позитиве. Даже когда она болела, её улыбка говорила: «Все будет хорошо, ничего страшного».

Её улыбка среди фиолетовых тюльпанов была по-настоящему сладкой.

Его слегка раздражали эти тюльпаны. Он вдруг задумался о том, кто их ей подарил, и спросил:

— Кто тебе их подарил?

Шэнь Сифань удивилась и, приподняв уголки губ, ответила:

— Да никто не подарил. Мы проводили вечеринку по случаю дня рождения одной девушки в отеле, и оставшиеся тюльпаны я забрала. Красивые, правда?

Хэ Суе улыбнулся. Это была его первая искренняя улыбка за день.

— Очень красивые, действительно!

Она протянула ему половину букета.

— Если тебе нравятся, возьми половину. Всё равно они бесплатно достались.

Он наклонил зонт в её сторону, чтобы она не промокла.

— Какие девушки дарят цветы парням? Глупышка!

Шэнь Сифань посмотрела на него, потом на себя и засмеялась:

— Хе-хе, вот и отлично. Держи цветы, а потом передай мне половину и скажи: «Шэнь Сифань, прими этот букет». Так будет и красиво, и правильно.

В итоге он действительно принёс домой половину букета тюльпанов. Ему казалось, что это глупо, но впервые он так внимательно ухаживал за цветами: нашёл вазу, налил воды и бросил в неё таблетку витамина С.

Он был совсем не знаком с растениями, никогда не обращал на них внимания, даже кактусы у него не приживались.

Но он хотел, чтобы эти тюльпаны продержались, как можно дольше. Когда они завянут, он хотел высушить лепестки и сделать из них закладки. Это будет красиво.

Его мама тоже любила тюльпаны. Её звали Юй Няньсян.

Он задумался над тем, стоило ли поговорить с отцом о себе и о будущем.

В углу стоял синий зонт. Теперь он знал, что Шэнь Сифань живёт в доме 301, в корпусе 2, зоне F. У неё был добрый отец, который посоветовал ему выпить баньланьгэнь, чтобы не простудиться, и мама, по её словам, находящаяся в менопаузе и увлечённая сплетнями. Простая и счастливая семья.

Иногда в детстве он мечтал о том, что если бы его родители не были начальником и старшей медсестрой, ему бы не пришлось самому готовить ужин и говорить пустому дому «Спокойной ночи, мама и папа». Он не испытывал бы трудностей, объясняя учителям, почему никто не пришёл на родительское собрание. Но он рано научился принимать реальность.

Это не была покорность. Он знал, что независимость — это то, чему нужно научиться рано или поздно, и разницы в сроках нет.

Он был зрелым и разумным ребёнком.

Но когда-то он надеялся, что дом станет оживлённым, наполненным смехом родителей. Теперь это было роскошью. В Шэнь Сифань была та семейная теплота, которой ему не хватало, и которую он жаждал.

Он хотел быть рядом с ней, чтобы согреться.

Вернуться к оглавлению