Любить тебя – это лучшее, что я сделал(а) в жизни

Хэ Суе попытался успокоить её:

— Не плачь, не плачь. Я здесь, всё хорошо. Я обещал пойти с тобой за амулетом и я не нарушу обещание. Я ведь вернулся, так что не плачь...

Эти слова только усилили её слёзы. Шэнь Сифань, услышав их, заплакала ещё сильнее.

— Ты обещал вернуться в целости и сохранности, но ты чуть не убил меня своим страхом! Ты обещал, что вернёшься живым и здоровым, а сам...

— Не плачь, не плачь... Малышка, не плачь, я... — Он вдруг осознал, что не умеет утешать людей, и просто замолчал.

Хэ Суе обнял её и позволил ей выплакаться.

Через какое-то время, когда все её страхи, обиды и переживания выплеснулись в слезах, Шэнь Сифань, с красными от плача глазами, смущённо посмотрела на Хэ Суе и произнесла:

— Я... я... потеряла контроль... прости...

Он улыбнулся, его лицо было немного бледным от потери крови.

— Я всё понимаю, не плачь больше. Прости меня, что заставил тебя так волноваться.

Её лицо вспыхнуло от смущения, и она не знала, что ответить. В этот момент медсестра заглянула в палату и крикнула:

— Замена повязки на третьей кровати!

Шэнь Сифань поспешно выскользнула из его объятий, вытерла слёзы и наблюдала за тем, как медсестра меняла ему повязку. Затем, запинаясь, она спросила:

— Хэ Суе, ты ел? Ты голоден? Хочешь, я что-нибудь куплю? Наверное, тебе лучше всего подойдёт каша.

Цю Тянь выглянул из-за двери с улыбкой и ответил:

— Я бы хотел рис с морепродуктами из "Водного берега" и суп-гуляш.

Хэ Шоучжэн подумал и добавил:

— А мне детский набор из Макдональдса, там игрушка прилагается. Сестра, не забудь про меня, ладно? И ещё возьми для меня мороженое с шоколадной крошкой.

Хэ Суе, прочистив горло, намекнул на то, что Хэ Шоучжэн слишком увлёкся, но Шэнь Сифань с улыбкой остановила его:

— Он же ребёнок, что тут поделаешь. Ладно, я всё принесу, кроме вас кто-нибудь ещё что-то хочет?

— Да, ещё для Фан Кэсинь, — добавил Хэ Суе с улыбкой. — А мне бы хотелось кашу с финиками и ягодами годжи, сможешь приготовить?

Цю Тянь вдруг рассмеялся и, подмигнув им обоим, прокомментировал:

— О, это же «обед с любовью»! Шэнь Сифань, хочешь, я научу тебя, как выкладывать сердце из ягод годжи?

— Спасибо, не нужно! — раздражённо ответила Шэнь Сифань.

В её глазах всё ещё блестели слёзы, но смешанные с раздражением и смущением. Хэ Суе не мог оторвать от неё взгляда, пока она не вышла из палаты. Только когда Хэ Шоучжэн несколько раз окликнул его, он вернулся к реальности.

Мальчик смотрел на него с обиженным и невинным выражением, и Цю Тянь тут же попытался его успокоить:

— Твой дядя в порядке, это просто последствия сотрясения мозга.

После этого к нему стали заходить посетители.

Его бабушка держала его за руку и была всё ещё под впечатлением.

— Пусть у тебя было лёгкое сотрясение, но мы всё равно волновались. Вдруг ты не проснёшься или будут какие-то последствия. Слава богу, всё обошлось.

Хэ Суе с горечью в голосе сказал:

— Бабушка, я в порядке. Простите, что заставил вас переживать.

Дедушка, как обычно, оставался строгим:

— Отдыхай как следует. Идём, дорогая, не будем мешать ему. Суе, ты справился, мы не виним тебя.

Он недоумённо спросил:

— А где папа? Я его так и не видел после того, как очнулся.

— Говорят, он сейчас в операционной, утром у него была операция по шунтированию сердца, — объяснил дедушка. — Твой отец очень занят. Кстати, я слышал от него, что ты собираешься уехать за границу.

Он кивнул:

— Да, у меня есть такие планы.

Дедушка вздохнул:

— Слышал от профессора Гу, что ты выбрал кардиологию.

Хэ Суе на мгновение задумался:

— Мы с папой уже обсуждали это. Он посмотрел мою диссертацию и считает, что комбинация традиционной китайской и западной медицины в лечении атеросклероза имеет большое будущее.

Дедушка задумчиво кивнул:

— Если отец одобрил, значит, всё должно быть в порядке. Кажется, у вас с ним наладились отношения.

Хэ Суе улыбнулся.

— Думаю, да.

Когда семья ушла, через какое-то время вернулась Шэнь Сифань, неся несколько контейнеров с едой. Цю Тянь и Хэ Шоучжэн дремали в креслах, и Хэ Суе с извинением сказал:

— Посмотри, как они устали. Ты сама поела?

Она кивнула.

— Да, я поела дома. Я принесла тебе кашу с финиками и ягодами годжи. Конечно, она не такая вкусная, как твоя. Вечером могу принести куриный бульон или суп на костях, что предпочитаешь?

Хэ Суе улыбнулся.

— Любой вариант подойдёт, я не привередлив. — Он взял ложку и попробовал кашу. Она была густой, сладкой и ароматной. Улыбнувшись, он сказал: — Тут есть лонган и мёд, верно?

— Да... — Шэнь Сифань немного смутилась. — Я специально нашла рецепт, лонган укрепляет сердце и селезёнку, питает кровь и успокаивает нервы. Ты потерял много крови, поэтому я решила, что это будет полезно. Не ошиблась?

Он с одобрением кивнул:

— Очень вкусно. Малышка, ты хорошо разбираешься в китайской медицине, уже почти связываешь теорию с практикой.

Шэнь Сифань села рядом, подперев голову рукой, и тихо улыбнулась. Полуденное солнце пробивалось сквозь листву деревьев, освещая её фигуру, и тень от неё накрывала его руку.

Он почувствовал, что она всё ещё рядом, словно в его объятиях.

* * *

Когда он проснулся после дневного сна, то увидел знакомую фигуру у окна, задумчиво смотрящую на улицу.

— Фан Кэсинь? — позвал он.

Она обернулась с лёгким удивлением.

— Старший брат, ты проснулся? Я тебя не разбудила?

— Нет, — он улыбнулся, пытаясь сесть. — Спасибо тебе за всё. В тот день ты так старалась.

Фан Кэсинь смущённо улыбнулась.

— На самом деле, я ничего особенного не сделала. Главное, что с тобой всё в порядке.

Её улыбка была искренней, а взгляд чистым. Хэ Суе почувствовал, что что-то в ней изменилось, но не мог точно сказать, что именно. Раньше в её взгляде всегда читались сложные чувства, но теперь их словно не было.

— Старший брат... — Фан Кэсинь моргнула и спросила: — Можно задать тебе один вопрос?

— Конечно.

— Тебе нравится Шэнь Сифань, не так ли?

— А?

Хэ Суе был удивлён

Он совершенно не ожидал такого вопроса. Затем он смущённо улыбнулся и спросил:

— Как вы все это поняли?

Вернуться к оглавлению