Чжун Елань, наблюдая за моими действиями, усмехнулся:
— Ты хорошо воспитала преданного раба.
Я проигнорировала его насмешку и спросила:
— Для чего князь пришёл?
Чжун Елань нахмурился и спросил:
— Разве это не ты позвала меня?
Я на мгновение растерялась, но, увидев за его спиной Цуйчжу, поняла, что это она решила, что я отказываюсь от еды и сна из-за Чжун Еланя и самовольно вызвала его.
Вздохнув, я сказала:
— Это служанка поступила самовольно и побеспокоила князя. У меня всё в порядке, так что вы можете вернуться.
Морщины на его лбу становились всё глубже.
— Что ты пытаешься этим показать, притворяясь такой жалкой?
Его насмешка не вызвала у меня никакого желания спорить. Я просто ответила:
— Я ли виновата или всё дело в предвзятом мнении князя, из-за которого всё, что бы я ни делала, будет считаться ошибкой?
Выражение лица Чжун Еланя не изменилось, но его взгляд стал тяжёлым, как нависающие грозовые тучи:
— Ты меня в чём-то винишь?
— Винить тебя? Это только сделает мне хуже, — ответила я, игнорируя опасный огонёк в его глазах. — Ты не хотел меня слушать раньше, а теперь я сама не хочу говорить с тобой. У меня в голове всё перепуталось, так что, пожалуйста, не мешай мне.
Я повернулась, чтобы уйти в дом, но за спиной раздался голос Чжун Еланя:
— Хуа Цянь...
В его голосе не было гнева, скорее, он хотел что-то сказать. Я оглянулась, и на мгновение меня охватила горечь.
Мои пальцы непроизвольно сжались в кулак, и я произнесла:
— Если князь хочет жизни Хуа Шэня, то забирайте её. Лишь бы вам было спокойно.
Не задерживаясь, я вошла в комнату и закрыла за собой дверь, больше не обращая на него внимания.
Сейчас мои мысли были, как запутанный клубок, который я должна была распутать. Пусть все вокруг делают, что хотят.
* * *
— Госпожа, не хотите ли навестить свои магазины? — через месяц после моего затворничества Цяньчжи не выдержала и предложила мне это.
Раньше, одно упоминание о магазинах поднимало мне настроение, но теперь я чувствовала, что деньги не имеют значения.
Что мне теперь делать с деньгами? Они могут купить...
Хм?
Вдруг я села и сказала:
— Пошли, Цяньчжи, давай прогуляемся по магазинам.
Цяньчжи, задавшая вопрос скорее из любопытства, не ожидала такого ответа, и на её лице мгновенно засияла радость.
Отказавшись от сопровождения других служанок, я взяла с собой только Цяньчжи и Хуа Жунчжоу.
Мы прошлись от южной части города до северной, и когда день подходил к концу, я наконец-то подсчитала прибыль с десятка своих магазинов за последние месяцы.
Взглянув на Цяньчжи и Хуа Жунчжоу, которые весь день сопровождали меня без малейших жалоб, я почувствовала тёплую волну благодарности. Они, как и я, ничего не ели и не пили весь день.
Я решила пригласить их поужинать вместе. За то время, что они были рядом, они перестали стесняться, и мы трое спокойно сели за один стол.
Когда мы вышли после ужина, уже стемнело. На улицах зажглись фонари, а вдоль дороги появились многочисленные лавки — началась оживлённая ночная ярмарка.
Я вдруг поняла, что за всё время пребывания здесь ни разу не выходила вечером. По этой причине решила не садиться в карету, а прогуляться по узким улочкам вместе с Цяньчжи и Хуа Жунчжоу. Вокруг нас сновали люди, торговцы громко зазывали покупателей.
Эта сцена внезапно принесла мне внутреннее умиротворение. В прошлом я много раз платила за поездки в старинные деревни, чтобы найти покой, но ничто не могло сравниться с этим реальным, живым местом.
Вдруг кто-то толкнул тележку, громко призывая всех уступить дорогу. Я не успела отскочить, как сильная рука быстро оттащила меня в сторону.
Обернувшись, я увидела лицо Хуа Жунчжоу, его глаза блестели в свете уличных фонарей.
Неужели этот парень подрос? Кажется, он стал ещё выше. Если так пойдёт дальше, он будет на целую голову выше меня.
Я хотела было сказать что-то, но мой взгляд упал на фигуру за его спиной.
Я резко расширила глаза от удивления.
Чжун Сиу стоял под фонарём, и свет делал его светло-зелёное одеяние золотистым.
Он смотрел на меня, словно долго искал взглядом. На его губах играла едва заметная улыбка.
0 Комментарии