Когда я снова открыла глаза, передо мной всё так же предстала знакомая кровать с балдахином.
Я села и почувствовала, что моя голова тяжела, как будто на неё подвесили гирю. Этот проказник Чжун Сиу всегда умудряется меня измотать.
Я позвала Цяньчжи, но как только заговорила, поняла, что горло у меня пересохло и осипло — похмелье явно не идёт на пользу здоровью.
Однако взгляд Цяньчжи, полный сочувствия, заставил меня занервничать:
— Почему ты так на меня смотришь?
Цяньчжи, всхлипнув, ответила:
— Госпожа слишком много работает, это так тяжело для вас.
Неугомонное беспокойство всё сильнее охватывало меня:
— Что я натворила вчера после пьянки?
Цяньчжи посмотрела на меня с материнской нежностью и сказала:
— Ничего особенного, только госпожа всю дорогу на карете ругалась. Если бы не ваше опьянение, я бы и не узнала, что вам так обидно...
Я... Понятно, почему у меня горло так осипло.
— На кого я ругалась? — спросила я, приложив руку ко лбу.
— Больше всего на господина и молодого господина Хуа, потом на министра Хуа, наложницу Му... Ах, да, ещё и на Императора...
Глядя, как Цяньчжи загибает пальцы, я почувствовала, как перед глазами потемнело. Не зря говорят, что пьяный всегда говорит правду.
Но, если честно, сегодня утром мне стало легче на душе. Может, потому что вчера я выплеснула всё наружу?
— Кто-то это... слышал? — обречённо спросила я.
— Госпожа может не волноваться. После того, как стражник Хуа посадил вас в карету, вы начали ругаться, так что знали об этом только я и стражник Хуа, — Цяньчжи с уверенностью похлопала себя по груди.
— Позови Хуа Жунчжоу, — сказала я, пытаясь привести мысли в порядок.
Когда Хуа Жунчжоу вошёл, я невольно удивилась, увидев его лицо, перевязанное бинтами с правой стороны.
— Что случилось с твоим лицом? — спросила я.
Хуа Жунчжоу, избегая моего взгляда, пробормотал:
— Я... я случайно поранился во время тренировки.
— В этом доме кто-то смог тебя ранить? Или это господин на тебя рассердился? — нахмурившись, спросила я.
— Не... не в этом дело.
Видя, как Хуа Жунчжоу запинается и краснеет, я с тревогой спросила:
— Так это я вчера тебя ударила?
Я посмотрела на Цяньчжи, но она только растерянно ответила:
— В карете я не видела, чтобы госпожа кого-то била, но когда я нашла карету, стражник Хуа был с распущенными волосами. Я не обратила на это внимания...
— Я действительно сам случайно поранился! — вдруг крикнул Хуа Жунчжоу, чем напугал меня.
Этот парень, как только, так сразу краснеет. Я уж было подумала, что напилась до такой степени, что стала драться. Хотя, как бы плохо я ни держалась, до рукоприкладства дело ещё не доходило.
Не желая больше об этом думать, я сказала:
— Я собираюсь навестить семью Хуа, подготовь для меня карету.
Хуа Жунчжоу кивнул и вышел.
Цяньчжи обеспокоенно сказала:
— Госпожа, почему вы вдруг решили вернуться? Сейчас... госпожа может быть не в настроении...
Я прополоскала рот и, усмехнувшись, ответила:
— Я достаточно долго пряталась. Теперь пришло время встретиться с реальностью.
Когда я приехала в дом семьи Хуа, там царила гнетущая тишина. Госпожа Хуа, вероятно, всё ещё сердится на меня за то, что я отказалась её увидеть в прошлый раз, и поэтому не выходит ко мне. Но меня это не волновало, потому что я пришла не ради неё.
0 Комментарии