Первая ночь: О рассказах
С самого детства мне нравились истории. Однако, чаще я предпочитала слушать их, а не рассказывать. Когда я молчала, мне казалось, что я полна, но стоило открыть рот, и с первыми словами я увядала, словно цветок на закате.
До тех пор, пока в 2001 году я не прикоснулась к клавиатуре. Как только я напечатала первую букву, на кончиках моих пальцев родилась девушка по имени «Цан Юэ». Она стала моей рукой, с помощью которой я начала рассказывать истории, используя иероглифы. Благодаря виртуальному миру мои слова преодолевали тысячи гор и рек, доходя до тех, кто находился по другую сторону экрана.
С тех пор я, наконец, смогла молчать, но в то же время рассказывать все.
Вторая ночь: О писательстве
Я не гений и никогда не проходила никакого специального обучения. Единственной силой, побуждающей меня писать, была непреодолимая потребность выражаться.
Это, как маленькая девочка, которая стоит в толпе и неожиданно начинает петь, не ожидая аплодисментов. Но постепенно люди начинают слушать, и она радуется, хотя порой и смущена, стараясь петь как можно лучше.
Но я все больше понимаю, что одной лишь любви к письму и таланта недостаточно.
За пять лет после появления «Цан Юэ» я встретила многих наставников. В те дни одиночества и неуверенности эти люди сопровождали меня, доброжелательно указывая путь, помогая взглянуть на мир шире и идти дальше.
Они посадили во мне семена, которые спустя годы дали плоды.
Путь писательства долгий и извилистый, и за пять лет многое изменилось. Теперь, когда я подхожу к точке, где «вода иссякла», тех, с кем можно было бы разделить это путешествие, становится все меньше. Но я не забываю тех, кому благодарна.
Зимой, много лет спустя, когда я напечатала заголовок этой главы, в голове возникли строки из стихотворения Си Мужун:
«Я знаю, что каждое дерево цветет,
Потому что в его основе — семя, проспавшее зиму».
Третья ночь: О снеге
Я часто писала о дождях южного Китая, но редко о снеге.
Родившись в древнем городе Чжэцзян и переехав в Ханчжоу в восемнадцать лет, я почти не помню снежных зим. Может быть, потому что в тех краях снег бывает нечасто, а дожди идут бесконечно. Или потому, что я всегда боялась холода, будучи слабой.
В детстве я мечтала о зиме без снега. Но, к сожалению, холод будил меня по ночам, замерзшие колени не давали уснуть.
А утром, открывая дверь, я видела перед собой ослепительно чистый белый мир.
«Снег, наверное, символизирует конец?» — думала я в юности.
Четвертая ночь: О ночи
Зимой 2004 года я готовила магистерскую диссертацию и погрузилась в интенсивное писательство. Мы с подругами жили на съемной квартире возле университета, на последнем этаже старого дома без отопления. Там, в крошечной комнате, стояли два компьютера, а кухня размещалась на балконе. Мы трое провели там более года.
Каждую ночь, когда мои соседки засыпали, я заваривала себе чай, надевала наушники и погружалась в свой мир. Глубокой ночью я сидела перед компьютером, не двигаясь, продолжая писать, пока за окном не брезжил рассвет. Только тогда я возвращалась в кровать и засыпала, натянув шторы.
Просыпаясь, я видела, что солнце уже давно село, а комната была пустой.
Я не ходила по магазинам, не устраивала вечеринок и редко общалась даже с теми, с кем жила.
Жизнь казалась чем-то зазеркальным — на одной стороне зеркала шум, суета, мир полный событий, а я смотрела на это с другой стороны, иногда касаясь зеркала и чувствуя лишь холодную поверхность.
Эти тихие и уединенные дни длились долго, и я привыкла к ним.
Писательство — это по своей сути одиночество. Подобно тому, как певчая птица должна обменять свою кровь на голос, человек, не привыкший к одиночеству, вряд ли сможет прикоснуться к глубинам своего внутреннего мира.
Я всегда так думала.
0 Комментарии