Он согласился, не задумываясь.
Но уже в следующую секунду Хо Чжаньбай пожалел об этом, вспомнив шутку, что ходила по Цзянху: однажды великий игрок Сюаньюань Саньгуан пришел лечиться в долину лекарей и сыграл в игру с главой долины. Через три дня он покинул долину в одном исподнем, проиграв не только десять тысяч за лечение, но и всё своё состояние.
— Ну что ж, начнём! — увидев его замешательство, Сюэ Цзые прищурилась, как кошка, и, быстро протянув руку, громко выкрикнула: — Три звезды! Пять главарей! Ты проиграл — пей вино, и я задаю вопрос!
…
Сколько длилась эта выпивка, Хо Чжаньбай не помнил. Когда он очнулся, ночь уже опустилась. Ветер стал холодным, небо потемнело, и в саду, казалось, падал снег. Огонь в печи ещё горел, но в кувшине не осталось вина. На столе валялись пустые чашки, а Сюэ Цзые, незаметно пересевшая на его сторону ложа, спала, уткнувшись лицом в стол.
Благодаря острому слуху, развитому в боевых искусствах, он всё же сумел выиграть у неё несколько десятков чашек. Похоже, что и она уже не могла продолжать.
Однако... Однако... Он запрокинул тяжёлую голову, покачал ею на холодном ветру, пытаясь вспомнить, что же говорил минуту назад. Помнил лишь, как выпил много, очень много вина, и как его засыпали вопросами один за другим. Эти вопросы… Они точно не были теми, о чём обычно говорят.
— Почему ты отказался занять место главы ордена мечей? Меч Мохун ведь уже передали тебе?
— Потому что... тогда Сюй Чжун Хуа тоже хотел возглавить орден... А Цю Шуй пришла просить меня, и я...
— Значит, всё из-за женщины? Но, кажется, в итоге старый глава не передал место этому Сюю?
— Это уже второй вопрос. Сначала давай сыграем!
— Девять колец! Полный зал красных! Я снова выиграла! Быстро отвечай.
— Эм… потому что… старейшины ордена не согласились. Сказали, что ему не хватает честности и великодушия, а его мастерство в боевых искусствах недостаточно. Поэтому старый глава так и не передал ему пост.
— Понятно... Ну что, давай ещё разок сыграем!
Она спрашивала прямо и без обиняков. Под действием алкоголя он уже не скрывал правды.
Тем более, лекарство Мо-эр скоро будет готово, и всё это останется позади… больше не нужно будет ничего скрывать.
Его история была известна почти всем в Центральных равнинах.
Он был первым учеником школы Тяньшань, исключительным талантом, и в молодом возрасте уже вошёл в число лучших мастеров боевых искусств. Старый глава ордена мечей, Наньгун Яньци, лично пригласил его присоединиться к ордену, сделав одним из восьми знаменитых мечей.
С пятнадцати лет он был безответно влюблён в свою младшую сестру по учению, Цю Шуйинь. Спустя долгие годы его любовь осталась неразделённой, а Цю Шуйинь вышла замуж за другого члена ордена, Сюй Чжун Хуа из семьи Жунань. Несмотря на своё разбитое сердце он продолжил заботиться о ней и ради неё отказался от должности главы ордена, не желая вступать в конфликт с её мужем.
Но старейшины ордена воспротивились кандидатуре Сюй Чжун Хуа, и тот, не сумев добиться желаемого, в ярости убил нескольких старейшин и бежал в храм Дажуанми, примкнув к учению темных искусств.
Ему поручили поймать беглеца, и у берегов Звёздного моря в Западном Куньлуне он убил его.
После этого его стали ещё больше ценить.
Однако, по какой-то причине, на протяжении восьми лет старый глава ордена несколько раз пытался уговорить его возглавить орден, но каждый раз получал вежливый отказ.
— Почему тогда ты сам вызвался преследовать его? — женщина, хоть и была слегка пьяная, продолжала оставаться проницательной. Она спросила, покачиваясь, но с ясным взглядом: — Это было тяжёлое и неблагодарное дело… Ты ведь прекрасно это понимал.
Он горько усмехнулся и готов был что-то сказать, но его затуманенный алкоголем взгляд внезапно прояснился, и он замолчал.
Этот секрет таился в его душе, восемь лет он не давал ему покоя. Но, несмотря на пьяный угар, он твёрдо удерживал его в себе. Дело касалось всего мира боевых искусств, и даже в такие моменты он не мог позволить себе расслабиться.
— Цю Шуй попросила меня… — наконец он опустил голову и тихо произнёс, сжимая в руках бокал. — Потому что, если бы отправили кого-то другого… возможно, его бы не вернули живым. У него была слишком дурная репутация.
— Но... ты ведь тоже не вернул его… — она уже была пьяна и, бормоча, добавила: — Ты его убил.
0 Комментарии