Сюэ Цзые удивлённо обернулась. В тени под одеялом на кровати поблёскивали голубые глаза, и тихий голос вновь произнёс:
— Закройте… Я не выношу света и ветра… не могу терпеть.
У неё внутри что-то дрогнуло, но она, не говоря ни слова, продолжила открывать окна до конца. Холодный свет снега ворвался в комнату, ярко осветив лежащего.
— Закрой! — резко выкрикнул он, отворачиваясь к стене.
Она махнула рукой, и служанки поспешили покинуть комнату. Сюэ Цзые села у кровати.
— Нет ветра, нет света… Если всё время сидеть в темноте, ты сгниёшь, — она улыбнулась и тихо сказала бледному больному. — Ты должен привыкать, Мин Цзе. Ты не можешь всегда прятаться в тени.
Она дотронулась до его запястья, но он отдёрнул руку.
— Кого ты называешь Мин Цзе? — холодно спросил он из тьмы. — Зачем ты спасла меня? Чего ты хочешь?
В его взгляде не было ни капли эмоций, только холодное недоверие и полное безразличие.
Она на мгновение замерла, затем медленно протянула руку, чтобы проверить его лоб, и пробормотала:
— Ты, должно быть, уже частично восстановил память… Как же ты можешь спрашивать такие вещи? Я спасла тебя потому, что мы с детства знакомы. Ты мой брат.
— Брат? — в темноте раздался насмешливый смешок, и его глаза сверкнули бледно-зелёным светом. — Брат?
Лучший убийца из Дворца Великого Света не может иметь ни друзей, ни родственников. Если бы они были, его заставили бы собственными руками их убить.
Она лжёт!
Говорит о лечении, о спасении — наверняка она тоже пришла по приказу Центральных равнин. Всё, что всплывает в его памяти, не что иное, как иллюзии, вызванные лекарствами! Она просто пытается выведать у него секреты демонического учения. С такими методами он уже сталкивался не раз.
Полгода назад, после успешного убийства правителя Дуньхуана, его схватили люди из Центральных равнин и держали в плену целый месяц, пока он не нашёл способ сбежать. Тогда они применяли всевозможные жестокие пытки, пытаясь заставить его заговорить — в том числе, разрушали его рассудок с помощью препаратов.
Если даже те пытки не заставили его выдать хоть слово, то уж эта женщина точно не сумеет его сломить.
Он сжал кулаки, готовясь к неожиданному удару.
Он должен заполучить Жемчужину Драконьей Крови… любой ценой!
— Ты ещё не вспомнил? Тебя зовут Мин Цзе. Ты друг Сюэ Хуая, мы вместе росли в деревне Моцзя, — голос Сюэ Цзые на миг дрогнул, и она тихо добавила: — Тебе было всего шесть лет, когда ты познакомился со мной… Тогда ты впервые убил человека ради меня. Не помнишь?
Его глаза в темноте на миг вспыхнули, словно он вспомнил что-то далёкое. Они на мгновение окрасились в бледно-фиолетовый цвет.
«Убить… первый раз убить…»
Рука, которая только что поднялась из-под одеяла, застыла. Внезапная боль пронзила затылок. Перед глазами вспыхнуло алым, и два опухших, искажённых лица выплыли из глубин памяти. Лица двух служителей закона в форме. Их глаза были широко распахнуты, а лица приобрели синюшный оттенок, словно они сами задушили себя, сжав свои собственные горла.
На земле лежала худая, бледная женщина. Повсюду была кровь — следы насилия. Рядом маленькая девочка обнимала полураздетую женщину и тихо плакала. Её глаза, чёрные и белые, были полны слёз и чистоты.
Он внезапно ощутил, как у него перехватило дыхание.
— Ты не помнишь? — тихо продолжила Сюэ Цзые. — Девятнадцать лет назад, меня и мою мать сопровождали через деревню Моцзя. Мы остановились на ночлег в трактире у дороги. Эти двое зверей в человеческом обличье попытались надругаться над моей матерью… — она рассказывала без всяких эмоций, будто это была обычная история, — В тот момент ты и Сюэ Хуай играли снаружи. Услышав мой крик, вы ворвались, чтобы остановить их, но вас жестоко избили.
Она замолчала на мгновение, а затем добавила:
— И тогда ты впервые применил своё умение — убил их при помощи техники глаза.
Слова «техника глаза» пронзили его, как молния, и он весь напрягся. Взгляд его стал ледяным и острым.
— После смерти матери я осталась сиротой и скиталась по деревне. Только благодаря тебе и Сюэ Хуаю я смогла выжить. Мы стали близкими друзьями. Я старше тебя на год и даже приняла тебя в качестве брата.
Его руки сжались на голове, словно пытались сдержать нахлынувшие образы, которые возникали в его сознании с каждым её словом. Дыхание его стало прерывистым и тяжёлым.
— Это ложь… всё ложь! — проносилось в его голове. Так же, как техника глаза может заставить людей подчиняться, она пыталась манипулировать его памятью!
0 Комментарии