— Ты называл её сестрой, так ведь? Я велел тебе вернуться, а ты всё равно пытался её догнать. Неужели ты не помнишь, как выглядел тогда? Ты шёл за ней с мечом, весь в крови, похожий на чудовище... Она даже не слышала, как ты её звал. Она просто отчаянно пыталась сбежать от тебя. В конце концов, она и её возлюбленный упали в ледяную реку… и замёрзли заживо.
Шёпот демона звучал, как невидимые лезвия. Каждое слово причиняло ему новую, невыносимую боль.
Прошло двенадцать лет, и та снежная ночь вновь обрушилась на него, полная запаха крови, разрушив последние остатки его мужества.
Так вот как всё было… Это правда! Все те события, о которых рассказывала Сяо Е в Долине фармацевтов, те ясные глаза и погибший юноша подо льдом — всё это оказалось правдой! Она была Сяо Е… она не обманула его.
Её глаза были такими знакомыми, как белые горы и чёрные воды севера. Они с первого взгляда поразили его, проникнув в самую глубину его души. Это была она, сестра Сяо Е!
Когда-то, семь лет, он провёл в тёмной изоляции, всеми покинутый. Единственное, что связывало его с миром, были её глаза. В этих глазах было столько заботы и предупреждений — именно они поддерживали его, когда всё вокруг рушилось. Как он мог забыть это?
Тун сжал голову руками и вскрикнул. Он упал на колени в снег и не мог больше сдерживать свой крик.
Она жертвовала своей жизнью, лишь бы не дать ему вернуться в этот мрачный дворец, но он… он безжалостно сбил её с ног и ушёл, не оглядываясь.
Двенадцать лет спустя судьба вновь дала ему шанс найти её, вернув в тот тёплый снежный дол, указав путь домой. Ему оставалось лишь поверить ей, чтобы обрести утраченное счастье. Однако тогда он был слишком холоден и черств. Он больше не верил никому, и, поддавшись жажде власти, снова оттолкнул протянутую к нему руку, шагнув на путь безвозвратности.
Это был его выбор… Он солгал ей, предал её, чтобы не отказываться от борьбы за свободу и власть.
Теперь он расплачивался за это.
Что ж, так ему и надо!
Он внезапно рассмеялся, горько осознав, что вся его жизнь — это борьба за освобождение и вечное подчинение. Он сражался изо всех сил, но так и не смог вырваться из своей судьбы.
Вся убийственная ярость вдруг рассеялась, оставив его в бесконечной усталости. Он медленно закрыл глаза, и на губах появилась горькая усмешка.
Мяо Шуй наблюдала со стороны, её сердце сжалось. Он был сломлен? Тун больше не сопротивлялся и даже не злился. На его лице впервые появилась такая усталость, которую никто раньше не видел у этого безжалостного убийцы.
— Стой!
Учитель молниеносно протянул руку, сжав его подбородок и ударив его в живот.
Тун выплюнул кровь, смешанную с чёрной пилюлей. Это был яд для мгновенной смерти?
Этот удар окончательно лишил его сознания.
— Ты хотел умереть? — Учитель довольно улыбнулся, понимая, что сломил его волю. Он вертел в руках золотой посох. — Но это было бы слишком просто. Ты должен в полной мере насладиться семизвёздной гортензией.
Вокруг лежали растерзанные тела его сторожевых псов. Осталась лишь одна собака, насторожённо следящая за происходящим издалека. Учитель нахмурил свои седые брови и, постучав золотым посохом по телу Туна, тихо пробормотал:
— Тун, ты убил столько моих дорогих псов и погубил Мин Ли... Что ж, до того как яд возьмёт верх, ты послужишь мне, как моя собака.
Золотой посох приподнял подбородок бесчувственного Туна.
— Хотя после того, как потерял свои глаза, ты даже на пса не тянешь.
— Запереть его в Снежной тюрьме? — спросила Мяо Шуй, её голос прозвучал мягко.
— Снежная тюрьма? Это слишком милосердно… — В глазах Учителя промелькнула зловещая искра, и он тяжело ткнул посохом в макушку Туна. — Мои дорогие псы почти все погибли. Раз клетка опустела, пусть он её заполнит!
— Да… конечно, — Мяо Шуй вздрогнула, тут же почтительно поклонилась и соблазнительно улыбнулась Учителю, после чего обернулась и скрылась. Она легко подняла бесчувственного Туна и, словно скользя по льду, исчезла в тени ледника. Её гибкое тело плавно двигалось, словно ветер трепал ивовые ветви.
— Вот маленькая змея… — Учитель посмотрел вслед удаляющейся женщине, и в его глазах вспыхнул жар. — Умеет привлекать внимание.
Но не успел он решить, когда вновь позвать её для практики секретного искусства, как горячая волна вдруг достигла даньтяня, и его тело пронзила резкая боль. Седовласый старик, опираясь на золотой посох, резко согнулся, кашлянул и больше не мог сохранять свою притворную невозмутимость.
0 Комментарии