Мяо Фэн остался неподвижен, но не пытался вырвать руку.
Они стояли на пороге: она снаружи, а он внутри, будто каждый из них боролся со своими принципами.
Снег медленно падал, ложась на его плечи. А её рука, тёплая и настойчивая, казалась словно воплощением врачебной заботы, которая никогда не сдаётся. Он смотрел на снег, круживший над вершиной Куньлуня, и ощутил странное смешение холода и тепла. Если бы она узнала, что именно он был виновником кровавой трагедии прошлого, отпустила бы она тогда его руку?
— Кх-кх! — Но через мгновение тишину нарушил приступ кашля Сюэ Цзые.
Холод Куньлуня проникал ей в лёгкие, и даже стоя на пороге, она уже начинала страдать от этого.
— Вернись в дом! — воскликнул Мяо Фэн, резко схватив её дрожащую руку.
— Хорошо, — лукаво улыбнулась она, потянув его за собой, довольная своей хитростью. — Но ты тоже войдёшь.
Внутри комната была согрета ароматом трав, но лицо Сюэ Цзые помрачнело.
— Кто это сделал? — прошептала она, глядя на его раны. — Кто так жестоко с тобой обошёлся?
Спина Мяо Фэна была вся покрыта тёмно-красными рубцами, пересекавшимися в разных направлениях, каждый примерно в дюйм шириной и фут длиной. Хотя кожа не была разорвана, внутренние повреждения были серьёзными.
Она осторожно коснулась его спины, и хотя Мяо Фэн молчал, его мышцы невольно дрожали.
— Это следы от золотого посоха! — неожиданно осознала она. — Это тот чёртов Учитель избил тебя?
Мяо Фэн слегка вздрогнул, но молчал.
— Как он посмел бить тебя! — Сюэ Цзые кипела от гнева, ругаясь и готовя мазь. — Ты ему, как раб, поклоняешься, а он? Совсем свихнулся, как бешеный пёс...
Её тираду прервал резкий удар по горлу.
— Даже почётные гости не должны оскорблять Учителя, — мягко, но холодно произнёс Мяо Фэн, прижав пальцы к её горлу.
— Ты... — Она удивлённо смотрела на него, не веря своим глазам. — Ты всё ещё защищаешь его?
Её глаза наполнились отчаянием.
— Я ведь хочу тебя спасти... Почему ты всегда такой?
Его пальцы остались на её горле, он ощущал тепло её кожи и слабую вибрацию голосовых связок. Внутри что-то шевельнулось, пробуждая тайное чувство, от которого он не хотел избавляться. Спустя мгновение он убрал руку и тихо рассмеялся.
— Учитель наказывает меня, потому что знает, что делает. Я принимаю его наказания с готовностью.
Он поднялся, даже не дождавшись, пока она нанесёт мазь.
— Глава Сюэ, я говорил, что не стоит тратить силы на такого, как я.
Сюэ Цзые застыла и смотрела на то, как он надел верхнюю одежду и, не оглядываясь, вышел.
— Ями! — закричала она, пошатываясь к двери. — Ями!
Но Мяо Фэн, оставшийся в её памяти, ушёл, не обернувшись. Словно это имя ему не принадлежало.
Снежинки, легкие, словно маленькие эльфы, падали ему на плечи, холодно касаясь лба. Мяо Фэн шел, низко опустив голову. Он сдерживал внутренний прилив крови, которая стремилась вырваться наружу, и на его губах мелькнула горькая улыбка. Да, всё скоро должно закончиться. Завтра он отведет её к Учителю, она вылечит его, и затем ему следует как можно скорее отправить её обратно вниз с горы, чтобы избежать лишних осложнений.
Он не хотел, чтобы она узнала о его прошлом, не хотел, чтобы она знала, что он осмелился пойти против Учителя, чтобы спасти её. Всё, о чем он мечтал — это чтобы она спокойно вернулась в Долину фармацевтов и продолжила свою тихую жизнь, спасая множество жизней. А он продолжит губить души, как и всегда.
Они с ней никогда не принадлежали одному миру.
«Я хочу спасти тебя».
Её слова всё ещё звучали у него в ушах.
Такие грустные, полные беспомощности, они содержали в себе тепло, которого он никогда прежде не знал. Она протянула ему руку, пытаясь вытащить его из бездны крови, но он никогда не сможет дотянуться до этой чистой, белоснежной руки.
Кровь той ночи, случившейся двенадцать лет назад, уже полностью поглотила его.
Тем временем мрак опустился на вершины Куньлуня, и всё погружалось в тени. Жемчужные деревья и ледяные цветы теряли свой блеск, скрываясь в вечернем сумраке.
Внутри, в тёплой и ароматной комнате, Сюэ Цзые сидела одна, задумчиво глядя на свои руки.
Завтра ей предстоит лечить Учителя... Её руки спасут жизнь этому дьяволу, который снова начнёт править Западом, взращивать новых хладнокровных убийц, собирать трофеи из голов своих врагов.
А что с ней самой? Разве она не столь же эгоистична и труслива?
Она горько усмехнулась, глядя на свои ладони. Говорят, линии на руках хранят судьбу человека. Её же ладони были странными — все пальцы имели завихрения, а три основные линии сходились в одной точке, пересекающей её руку.
Погруженная в изучение этих судьбоносных завитков, она не заметила, как кто-то подошел к двери.
0 Комментарии