Я поднялась и растёрла затёкшие ноги, а затем тихо сказала Хуа Жунчжоу, который стоял рядом:
— Пора уходить.
Он послушно последовал за мной, крадучись, чтобы не выдать нас, ведь подслушивать — дело деликатное, особенно когда речь идёт о личных делах Цяньчжи. Поэтому я взяла с собой только Хуа Жунчжоу.
Размяв руки и ноги, я сказала ему:
— Пойдём, сходим в город, прикупим кое-что для приданого.
Мы прошли от одного конца города до другого, и я внимательно изучала все лавки, отмечая их расположение и товары. Чтобы ничего не забыть, я постоянно делала заметки на бумаге. По пути я в шутку рассказывала Хуа Жунчжоу о делах Цяньчжи, но вдруг он неожиданно вмешался:
— Госпожа, у меня есть вопрос, который я не могу понять.
— Какой?
— Моя мать говорила мне, что если поцелуешь кого-то, то должен за это отвечать, — сказал Хуа Жунчжоу, серьёзно глядя на меня, как будто был наивным ребёнком.
Я не сдержалась и рассмеялась:
— Твоя мать была права.
Но увидев, как Хуа Жунчжоу смутился и замолчал, я с любопытством спросила:
— Так кого же ты тайком поцеловал?..
Но не успела договорить, как он внезапно потянул меня к себе, и я налетела на него. В тот же момент на месте, где я стояла, упал человек маленького роста.
Только тогда я осознала, что, увлёкшись разговором, не смотрела под ноги и чуть не столкнулась с ребёнком, лежащим на земле. Хуа Жунчжоу вовремя отдёрнул меня, но этот мальчик всё же упал.
Внимательно посмотрев на ребёнка, я увидела, что его одежда была в лохмотьях. Вероятно, он был маленьким попрошайкой.
Я подошла, чтобы помочь ему встать, но Хуа Жунчжоу снова удержал меня и, не дав мне сказать ни слова, произнёс:
— Грязный.
Я нахмурилась и освободилась от его руки:
— Откуда у тебя такое предубеждение?
Я подняла маленького попрошайку и увидела, что его колено было сбито. Он выглядел лет на шесть или семь, его худое лицо и большие глаза с ужасом смотрели на меня.
— Тебе не больно? Колено болит? Может, пойдём в лечебницу? — спросила я тихо, чтобы не напугать его.
Мальчик покачал головой, вырвался из моей руки и бросился бежать. Но не успел он пробежать несколько шагов, как Хуа Жунчжоу схватил его за шкирку. Мальчик отчаянно извивался, и прежде чем я успела что-то сказать, Хуа Жунчжоу достал из его кармана мой кошелёк. Я ощупала пояс — действительно, он исчез.
Приняв кошелёк, я взглянула на дрожащего от страха попрошайку, сжавшегося в комок. Я достала несколько монет и протянула их ему. Глаза мальчика засверкали, он схватил деньги и тут же убежал.
У меня сжалось сердце, когда я вспомнила, что его колено было в крови.
— Госпожа, это обычный трюк. Попрошайки на улице часто притворяются, чтобы вызвать жалость, вы не должны были давать ему деньги, — сказал Хуа Жунчжоу, только когда мальчик скрылся из виду.
Его лицо, утратившее детскую непосредственность, с холодными карими глазами, не оставляло и следа от недавней доброты.
— Притворяется? Но его колено было в крови, — нахмурившись, ответила я.
— Ты действительно легко доверяешь людям, — ответил он и, не дожидаясь моей реакции, пошёл дальше.
Я осталась стоять, сердито раздумывая: «Неужели у него начался подростковый бунт?»
0 Комментарии