Чжун Сиу проводил меня обратно в дом Хуа, и, как только он ушел, ко мне подбежала Цуйчжу. Судя по её красным от слёз глазам, она уже слышала о том, что произошло днём.
— Госпожа, умоляю вас, спасите стражника Хуа… Это наверняка кто-то… — Цуйчжу, которая стояла на коленях, схватила меня за рукав.
— Цуйчжу, оставь меня в покое, — сказала я, смотря на неё и едва сдерживая усталость.
Цяньчжи, заметив моё состояние, быстро вместе с Иньсин оттащила её несмотря на сопротивление.
Оставшись одна, я прошла в комнату и без сил рухнула на кровать. Браслет, который я сжимала в руке весь путь, скатился с кровати на пол и через какое-то время с глухим стуком упал.
Однако, вскоре тишина была нарушена. В комнату вошла Цяньчжи, которая сообщила, что Му Яо прислала письмо. Я собрала последние силы, чтобы взять его. Когда я открыла письмо, конверт тихо упал на пол. Почему всё сразу свалилось на меня?
— Пойди и выбрось того «домашнего раба» из сарая. Зря только кормим его, — сказала я.
Цяньчжи на мгновение застыла, а затем молча поклонилась и вышла.
В ту же ночь в моей комнате появился ещё один человек. Я зажгла лампу и спросила:
— Тебя отпустили, и ты не убежал. Зачем ты пришёл? Отмстить?
У Шомо был уже переодет в другую одежду и выглядел немного лучше.
— Случившееся на пиру — это моя вина, — начал он. — Я допустил ошибку, из-за чего кто-то вмешался и пытался убить твоих родных.
— Ты тоже считаешь, что мой брат просто попал не в то время и не в то место и потому стал жертвой? — спросила я, глядя на него с холодным выражением лица.
У Шомо опустил голову и тихо ответил:
— Это моя ошибка, косвенно я виноват в его гибели.
— А знаешь ли ты, что Хуа Шэнь погиб, заслонив меня от удара? — проигнорировала я его слова, продолжая.
У Шомо поднял голову, он был явно удивлён.
— Я не знал…
— Да, даже ты, один из организаторов заговора, не знал этого. Почему же тогда кто-то другой об этом знал? — я усмехнулась, и мой смех прозвучал зловеще в ночной тишине.
Осенний банкет был полон хаоса, все были заняты спасением своих жизней. Никто не мог обратить внимания на других. Хуа Сян из-за горя никогда никому не рассказывал об этом.
Императорская Мать думала, что Хуа Шэнь пострадал из-за того, что убийцы покушались на членов императорской семьи. У Шомо полагал, что кто-то специально проник, чтобы навредить дому Хуа. Но почему тогда кое-кто услышал, что целью покушения была я, и даже не удивился, не задал ни одного вопроса?
— Это моя вина, я не могу этого отрицать. Если у тебя будет на меня обида, можешь в любое время приходить и выместить её на мне. Только не втягивай в это её, — сказал У Шомо, его голос был полон нерешительности.
Я прекратила улыбаться и спросила:
— Почему ты её не забрал с собой? Ведь ты её любишь. Почему ты позволил ей остаться?
У Шомо снова заговорил, но теперь в его голосе было заметно облегчение:
— Она сама сделала выбор, и я его уважаю.
— Уважаешь её выбор… — повторила я. — Тогда помоги мне убить одного человека, и я оставлю её в покое.
0 Комментарии