— Госпожа, вы пришли, — Хуа Жунчжоу снова выглядел жалким, как будто ничего не изменилось. Он смотрел на меня глазами, полными печали, как у щенка.
Я присела рядом и протянула руку, чтобы поправить его волосы, но он отстранился, уклонившись от моего прикосновения.
— Грязно, — тихо сказал он.
У меня кольнуло в груди, и я обеими руками обхватила его лицо.
— Это не грязь. Совсем не грязь.
Хуа Жунчжоу замер, а затем на его лице расплылось ослепительное сияние.
— Твоя фамилия не Хуа, не так ли? — спросила я, присев рядом с ним.
Его взгляд заметно сузился, и он кивнул.
— Тогда почему ты сказал, что у тебя фамилия Хуа? — продолжила я.
— Ради госпожи.
Я удивлённо посмотрела на него, и он сказал:
— Я… не хотел носить прежнюю фамилию, поэтому долгое время оставался без неё. Но после встречи с вами я решил взять фамилию.
Хуа Жунчжоу смотрел на меня с благоговением в глазах. Он приознёс каждое слово чётко и с усилием:
— Твою фамилию… я взял… как свою.
Меня вдруг охватила слабость, и я мягко постучала его по голове.
— Глупец… это выражение подходит лишь для женщин.
— Мне всё равно, — глаза Хуа Жунчжоу горели, как никогда раньше.
Я отвела взгляд и спросила:
— Почему тебе не нравится твоя старая фамилия? Почему ты убил… того богатого торговца Ли? И откуда у тебя браслет?
Я раскрыла ладонь, в которой лежал тот самый браслет.
Хуа Жунчжоу опустил голову и тихо заговорил:
— Раз госпожа уже всё знает, зачем тогда спрашивать?
— Потому что я хочу услышать это от тебя, — ответила я, разворачивая его лицом к себе.
Но он зашипел от боли, и я, удивившись, откинула ткань, которая его прикрывала. Его тело было покрыто ужасными шрамами… следами от плетей.
— Они осмелились тебя избить? — воскликнула я, чувствуя, как во мне закипает гнев. Я вскочила, намереваясь пойти к тюремщику, но его рука удержала меня за рукав.
Хуа Жунчжоу посмотрел на меня и спросил:
— Госпожа не хочет меня слушать?
Я взвесила свои чувства и, сдержавшись, снова присела рядом.
Лишь тогда он продолжил:
— Госпожа как-то спросила меня, ненавижу ли я ту богатую семью. Я ответил, что больше не ненавижу, но госпожа не услышала мою следующую фразу, ведь я уже… убил его.
Несмотря на то, что Чжун Сиу уже рассказывал мне об этом, в душе всё равно кольнуло.
Хуа Жунчжоу продолжал:
— Я родился в деревне. Мой отец получил учёную степень, но так и не добился успеха, и всё хозяйство вела мать. Когда мне было пять лет, она свалилась от болезни, но денег на лекарства не было, и она… умерла. На следующий год отец женился снова, и у них появился ещё один ребёнок. Когда мне исполнилось десять, в деревне начался голод, и эта женщина уговорила отца продать меня. Она сказала, что сделала такой выбор, потому что я был более привлекательным и можно получить хорошую цену, в отличие от моего младшего брата.
Я молча слушала и не перебивала. Наверняка это было очень тяжёлое детство.
— Я не затаил на них зла за продажу, но решил, что больше не буду носить фамилию Ци. Однако та женщина, завидуя тому, что отец часто вспоминал мою умершую мать, продала меня… богатому торговцу Ли. Этот старик… был извращенцем, который любил забавляться с мальчиками.
0 Комментарии