Она пыталась встать, но громоздкое придворное платье мешало ей. Я присела, схватила её за волосы и резко прижала её голову к земле.
Когда она попыталась закричать, я усилила хватку, и она замолчала. Острые камни на земле были достаточно грубыми, чтобы поцарапать её лицо, и хотя царапины были неглубокими, для такой важной особы, как Чи Гуйфэй, заботящейся о своей внешности, это было серьёзным потрясением.
— Ты... мерзавка, как ты смеешь... — Чи Гуйфэй дрожала, неясно от страха или от ярости.
Слава богу, после того как я попала в этот мир, я начала тренировать своё тело. Сначала для того, чтобы защищать Чжун Еланя, потом — чтобы защитить себя. Чи Гуйфэй была ниже меня на полголовы, так что справиться с ней было не так уж и сложно.
Её собственная самоуверенность сыграла с ней злую шутку, когда она преждевременно отослала слуг.
— Ты послушай меня. Я не хочу этой придворной жизни и не боюсь тебя. То, что ты так ценишь, мне вовсе не нужно.
Глаза Чи Гуйфэй сверкнули злобой:
— Ты сошла с ума? Как ты смеешь так со мной обращаться? Не боишься, что я уничтожу всю вашу семью?
— Боюсь, что у тебя больше не будет такого шанса, — усмехнулась я.
Что за шутка? Я скоро собираюсь сдаться, так что у неё не будет времени разрушить род Хуа.
— Не думай, что твой брат, прикрывший тебя, спас тебя навсегда. Рано или поздно я... — Чи Гуйфэй продолжала ругаться.
Моя рука дрогнула, и гнев, сдерживаемый до сих пор, вырвался наружу.
Эта женщина действительно не понимает, что её жизнь висит на волоске. Изначально я хотела просто напугать её, но она решилась упомянуть... Хуа Шэня, который отдал свою жизнь, чтобы спасти меня. Это моя самая большая боль и вина.
Я медленно отпустила её волосы. Она попыталась встать, опираясь на руки, но я подняла руку, и она инстинктивно прикрыла лицо, но всё же не успела.
Капли крови начали стекать с её лица, и с каждым мгновением их становилось всё больше. Она потрясённо дотронулась до своего лица и, увидев кровь на руках, потеряла сознание.
Я разрушила самое ценное для женщины в этом дворце — её красоту. Она, вероятно, никогда не сталкивалась с такой травмой.
Глядя на царапину на её лице, я невольно цокнула языком. Такая трусиха. Всего лишь царапина, а Хуа Шэнь отдал за неё свою жизнь. Она ещё легко отделалась.
Я аккуратно сложила кинжал в браслет и направилась в другую часть дворца, решив, что её слуги сами обнаружат её отсутствие.
Я могла себе позволить быть столь дерзкой, потому что знала, что сегодня вечером мне предстоит нечто более важное, и Чжун Сиу подавит любые слухи, чтобы я смогла спокойно выполнить задуманное.
Я пообещала ему не настаивать на расследовании смерти Хуа Шэня, но всё ещё чувствовала горечь внутри. Чи Гуйфэй не проявляла ни малейшего раскаяния, поэтому я решила, что выполнение своего обещания, заключающееся в сохранении её жизни, не противоречит моей совести.
Причина, по которой я решила оставить ей жизнь, заключалась в том, что Чжун Сиу, зная, что за покушением на банкете стояла Чи Гуйфэй, неоднократно пытался остановить мои расследования. Это доказывало, что он чего-то боится, и убийство Чи Гуйфэй было его чертой, которую я не могла переступить.
Как и ожидалось, вскоре после моего возвращения на банкет перепуганный евнух подошёл к Гао Юю и что-то прошептал ему на ухо.
Гао Юй удивлённо взглянул на меня, а затем подошёл к Чжун Сиу и начал тихо шептать. Чжун Сиу мгновенно повернулся в мою сторону, и я не отступила, смело встретив его взгляд. Он лишь слегка усмехнулся с некоторой обречённостью, а затем махнул Гао Юю, вероятно, приказав ему замять происшествие.
Я снова склонила голову и уставилась на бокал перед собой, когда рядом прозвучал голос моего отца:
— Эти блюда на банкете тебе не по вкусу? Может, на обратном пути заедем куда-нибудь поесть?
Встретившись с добрыми глазами отца, я глубоко вздохнула и, наконец, почувствовала покой.
— Боюсь, такой возможности больше не будет.
Отец редко выглядел озадаченным, но я лишь слабо улыбнулась и тихо произнесла:
— Отец, что бы я ни сделала дальше, я делаю это, чтобы защитить род Хуа.
Как раз в этот момент закончился танец, и я, собравшись с силами, поднялась и шагнула в центр зала, преклонив колени.
— Что делает Хуа Цянь? — голос Императорской Матери прозвучал издалека.
Я подняла голову и увидела, что она нахмурилась, но не была явно недовольна. Чжун Сиу скрывался за свисающей с его короны занавеской из жемчуга, так что я не могла разглядеть его лица.
В зале воцарилась тишина, и все взгляды были устремлены на меня. Я достала свиток и, склонившись, подняла его над головой:
— Ваше Величество, Императорская Мать, я пришла с важным известием.
0 Комментарии