Когда Чжун Сиу прибыл на место, то увидел лишь пылающие руины. Отблески огня отражались в его глазах.
Словно не осознавая происходящего, он сделал шаг вперёд. Гао Юй, увидев это, бросился к нему, схватился за край его одежды и, упав на колени, заговорил:
— Император, пламя слишком сильное, туда нельзя войти!
Чжун Сиу словно не слышал евнуха и пытался продолжить путь, но Гао Юй крепко держал его, не давая двигаться дальше. Тогда Чжун Сиу с силой ударил его ногой по плечу. Верный слуга, несмотря на боль, не отпустил.
Видя это, Линь Цзян, который всё это время скрывался в тени, вышел вперёд и встал на колени перед Императором.
— Ваше Величество, я только что всё осмотрел. Внутри... никого живого не осталось.
Тишина повисла вокруг. Лишь треск горящих деревьев нарушал её. Чжун Сиу остановился на пороге. Он больше не пытался войти, но бинт на его руке начал медленно окрашиваться в красный цвет.
Прошло некоторое время, прежде чем его голос прорезал тишину. Он был пропитан подавленным гневом:
— Где Чэнь Юань?
Почему его заместитель не здесь?
Линь Цзянь, опустив голову, тихо ответил, не давая прямого ответа:
— Императорская Мать недавно ушла.
Если Императорской Матери нужно кого-то устранить, это не составит для неё труда. Чжун Сиу никогда не подозревал её, ведь он думал, что она, как и он, желает благополучия Хуа Цянь и никогда не поднимет на неё руку. Но он ошибался. Оказалось, что только он один в этом дворце стремился к её безопасности.
Когда Чжун Сиу наконец остановился, Гао Юй осторожно отпустил его, помог натянуть сапоги и увидел, как Император повернулся и ушел.
Во дворце Императорской Матери служанки и евнухи стояли на коленях.
— Как вы, рабы, осмелились позволить Императору выбежать на улицу в таком виде? Если ещё раз поленитесь, я головы вам поотрубаю! — Императорская Мать стукнула по столу, её голос звучал громко и властно, подчёркивая её непререкаемый авторитет.
В ответ раздались мольбы о прощении, но они не заглушили холодный голос Чжун Сиу:
— Почему мать поступила так?
Лицо Императорской Матери не дрогнуло, она ответила:
— Слуги не выполнили свои обязанности. Разве я не имею права наказывать их?
Краснота ещё не сошла с глаз Чжун Сиу, он произнёс:
— Мать знает, что я не об этом говорю.
В течение последних недель он изо всех сил старался защитить Хуа Цянь, противостоя давлению со стороны клана Чи и удерживая придворных дам подальше от неё. Но единственный человек, которому он доверял, нанес ему удар в спину.
Молчание между ними затянулось, и служанки, которые боялись даже дышать, тайком покинули зал. Лишь императрица жестом дала им уйти.
Когда они остались вдвоем, Императорская Мать наконец заговорила:
— Я сделала это ради твоего блага.
Эти слова, такие знакомые, словно вонзились в сознание Чжун Сиу. Внезапно он осознал, как часто сам действовал под этим предлогом, и понял, насколько беспомощной чувствовала себя Хуа Цянь.
«Я сделала это ради твоего блага».
Эти слова лишают возможность возражать и вызывают чувство полной беспомощности, способное довести до безумия.
— Ха-ха...
Чжун Сиу внезапно рассмеялся. Его смех был таким сильным, что он едва не падал.
Наконец он поднял голову и, не оборачиваясь, пошел к выходу. Императорская Мать снова заговорила:
— Император...
В её голосе прозвучали нотки сожаления и укоризны.
Чжун Сиу продолжал идти. По пути он едва слышно, словно сам себе, сказал:
— Мать, я всего лишь хотел одного человека. Почему мне нельзя было её получить?
— Потому что ты Император, — ответила Императорская Мать. Её голос, несмотря на твёрдость, немного дрожал. — Именно поэтому у тебя нет права на капризы.
0 Комментарии